"Если девочки пойдут за этими парнями, они должны быть невидимы для нас и для них"
"Что относительно Мак? " – спросила Эндерсон, мысленно желая, чтобы они вывели ее из игры.
"Она остается. Я уже говорил с нею, и она хочет остаться." – Руис закончил встречу, и детективы в нетерпении поднялись, возбужденные перспективой плотно взяться за Рис.
Эрин взяла свой сотовый и вставила в него недавно заряженную батарею. Как только аппарат вернулся к жизни, он предупредил ее, что пришло голосовое сообщение. Она поднесла телефон к уху и услышала голос Марка. Он говорил как всегда – вроде бы заинтересованно, но на самом деле не заботясь ни о чем. Он сообщал ей, что его встречи в Остине прошли хорошо, и он будет дома скорее, чем первоначально ожидалось, но ему нужно заменить каких-то коллег, и он не думает, что она сможет увидеть его в ближайшее время.
Эрин удалила сообщение и положила телефон, гадая, сколько в сообщении было правды, а сколько заведомой ерунды. В какой-то момент она решила перезвонить мужу, но затем передумала. Ей нечего было сказать ему, и она задавалась вопросом, а почему она вообще ему звонила. Может быть, чтобы покончить со всем этим? Да, пожалуй, это – единственная причина. Она рассмеялась над своими мыслями. Все и так было закончено.
Было странно, как изменились ее мысли с тех пор, как она начала работать над этим странным делом. Марк казался ей теперь настолько тривиальным, причем это случилось всего лишь по прошествии нескольких дней, с тех пор как она нашла выписку из его кредитной карточки. Тогда Эрин просто оцепенела, выключилась из жизни, словно робот, слишком сосредоточилась на крушении своего маленького мирка. И, честно говоря, сейчас она чувствовала себя гораздо лучше. Она села и выбрала себе книгу Кэтрин Чандлер. Эрин заканчивала последнюю, обнаружив, что ее быстро захватили эмоции женщин, и неприкрытым желанием, которое они испытывали друг к другу. Ее мысли на миг вернулись к Эндерсон. Какой талантливой она в действительности должна быть, если способна создавать такие реалистичные характеры, обуреваемые страстями. Эрин могла только мечтать о подобном. Она закрыла глаза и задалась вопросом, кто открыл такие чувства в Эндерсон. В конце концов, чтобы написать о них, необходимо испытать хоть что-то в своей жизни, не так ли? Или нет? Возможно, Эндерсон была точно такой же, как и она: одинокой, неудовлетворенной, нуждающейся. Она открыла глаза, чувствуя себя очень взволнованной от мыслей об Эндерсон, и задумалась, на что это было бы похоже, если бы она хотела и нуждалась в ней.
Розы приветствовали ее с кофейного столика, в компании с желтым букетом, доставленным рано утром. Его принес тот же самый посыльный. Букет скрывал очередное посланию от Адамс:
«Мои губы все еще помнят твой поцелуй.»
Надпись на карточке заставила ее неосознанно коснуться собственных губ. Она никак не могла заставить себя не думать о произошедшем прошлой ночью. Никогда прежде она не испытывала такого потрясения от чьего-либо поцелуя. Вдруг появившаяся способность ощущать так много на самых разных уровнях удивила ее. Поцелуй был чутким, теплым, сладким. Все это дразнило и мучило, порождая желание, которое теплой волной разливалось по телу. Она хотела бОльшего от поцелуя Адамс, хотела исследовать ее рот языком, испробовать сладость губ высокой женщины. И пока она думала о владелице клуба и ее поцелуе, ее прервали. Вскоре после того, как прибыли цветы, ей позвонила Адамс. Их беседа была краткой, но все же приятной.
Адамс разговаривала с нею глубоким, соблазнительным голосом, приглашая ее снова в клуб в среду. Она хотела увидеться поскорее, но Эрин знала, что должна держать ее на расстоянии, в то время как ее коллеги пытались загнать в угол Рис. Руис объяснил ей, что она должна держаться подальше от Адамс до среды. Поэтому она согласилась встретиться с ней в «Ля Фамм» только в среду ночью. Адамс неохотно согласился подождать, и сообщила ей, что это будет «кожаная ночь» и, что она не может дождаться, чтобы увидеть ее затянутой в кожу.
Подобный поворот разговора вогнал Эрин в краску. Она повесила трубку слегка возбужденная предстоящей встречей.
Остаток дня она провела в гостиной, используя предоставленный ей на короткое время и столь необходимый отдых. Она посмотрела на книгу, готовясь еще раз углубиться в ее сюжет, но тут зазвонил телефон, отвлекая ее.
"Привет? "
"Мак?" – Это была Эндерсон, она звонила по работе. – "Не волнуйся, мальчики сказали, что твоя линия не прослушивается".
"Хорошо. В чем дело? "
"Кристен Рис не контактировала с тобой? "
Вопрос удивил ее: "Ты подразумеваешь, вне клуба?" – Она немного привстала, беседа требовала некоторого внимания.
"Да"
"Нет, к чему такой вопрос? "
"Она исчезла. Мы пришли к ней с ордером на арест сегодня около полудня, ее квартира разгромлена, а Кристен нигде нет".
"Что относительно слежки? Разве за ней не наблюдали?" – Эрин не могла поверить, что один из их главных подозреваемых просто исчез.
"И да, и нет. Для управления слишком дорого держать ее и Адамс под постоянным наблюдением, а так как они были главным образом в клубе, команда отправлялась наблюдать исключительно за «Ля Фамм». Так или иначе, она вышла из клуба вчера вечером, примерно в то же время, что и Адамс и отправилась к себе. Наши мальчики проследили за ней до дома, а затем вновь сконцентрировались на Адамс."
"И теперь Рис ускользнула," – закончила за нее Эрин. – "Возможно, она вернется. Она странная, возможно она ушла позабавиться или… "
"Мак" – прервала Эндерсон.
"Что?"
"В ее квартире повсюду кровь…"
Глава 8
Эндерсон присела на корточки рядом с бежевым диваном, опираясь о него рукой в перчатке из латекса. Ее глаза сосредоточились на сгибе между диванной подушкой и подлокотником.
"Криминалисты уже осмотрели кушетку?" – крикнула она через плечо, ни к кому в частности не обращаясь. Кто-то вошел и присел рядом с нею, но она была слишком занята, чтобы обернуться и посмотреть, кто именно.
Она взяла цифровую камеру и сфотографировала заинтересовавшее ее место, точно так же как и все в квартире.
"Нет, они все еще заняты в спальне." – Это был Джеф Эрнандес. Он смотрел, туда же куда и она. "Они взяли соскобы с маленьких пятен крови на ковре, но еще ничего не успели сделать с кушеткой».
Эндерсон отступила немного, не желая загрязнять диван, если он еще не был осмотрен. Со времени прибытия на место днем раньше в центре их внимания была спальня. Они нашли ее в полнейшем беспорядке: ящики вытащены и свалены в кучу, а все их содержимое разбросано по комнате. И в дополнение к полнейшему беспорядку всюду было много крови. Большие лужи на полу, а так же брызги – на полу и стенах. И кто бы ни был в квартире, он прошел от спальни до гостиной несколько раз, теряя кровь и оставляя кровавый след. Оставляя отпечатки ботинок, если быть точным.
Со вчерашнего вечера их команда прочесывала через мелкий гребень все в спальне и, очевидно, пока не дошла до дивана. Эндерсон могла понять почему. Если специально не присматриваться, на бежевой обивке просто ничего не было заметно. Она поднялась на ноги и достала маленький мешочек и пинцет из одного из их комплектов, а затем возвратилась и снова присела на корточки рядом с кушеткой.
"Джеф, давай посвети мне здесь немного?"
Детектив быстро поднялся и направил одну из мощных ламп на диван, после чего подошел и встал рядом с Эндерсон.
"Что ты нашла?" – Он наклонился вперед и оперся руками о колени.
"Смотри, здесь что-то есть – между задней частью подушки и подлокотником", – ткнула она пинцетом.
"Что это?"
"Не уверена, но это выглядит…" – Она зацепила маленькую, белую, немного поблескивающую на свету частицу и поднесла ее к свету.
"Похоже на зуб," – закончила она.
"Кажется да," – сказал Джеф, внимательно рассматривая то, что выудила Эндерсон.
– "Похоже, что он был выбит довольно сильным ударом".
"Mмм," – согласилась женщина, изучая находку. Это был передний зуб, отколовшийся от корня, длинный и более тонкий, чем коренной.