Эндерсон задрожала от слов и хриплого, сексуального интонаций.
"Я все еще помню, какая ты на вкус. Словно теплый, сладкий мед, прямо из улья…"
Эндерсон с трудом сглотнула, борясь с искушением повернуться и ударить бывшую любовницу, зная, что Адамс все равно блокирует удар, а затем неистово притянет ее к себе для глубокого, знакомого поцелуя. Это уже случалось много раз прежде, но на сей раз она не поддастся! Она не может позволить себе этого. Адамс была теперь другой. Она – убийца, и не стОит себя обманывать, надеясь где-то в глубине души, что это не так.
"У меня так долго не было меда, Патрисия. Позволь мне попробовать тебя, позволь мне проникнуть языком глубоко в твой улей…"
Эти слова подняли настоящую бурю внутри нее, их сладкий, соблазняющий смысл боролся с гневом женщины-детектива. Она буквально заставила себя отклониться и торопливо выскочила из двери, убегая от Элизабет Адамс. Она должна была лучше подумать прежде, чем тащиться наверх с Адамс в одиночку, без свидетелей. Для темноволосой женщины никогда не составляло труда завести ее, забраться под кажущуюся нерушимой броню. Как и раньше секс никогда не был их проблемой. По крайней мере, она так не думала. Но, очевидно, Адамс считала по-другому. Она быстро спустилась вниз по лестнице и постаралась изо всех сил очистить свои мысли и ноющие нервные окончания от присутствия Адамс. Она вошла в танцующую толпу женщин. T.A.T.U. пели, про то как "их не догонят", пока Эндерсон протискивалась к бару. Кристен Рис нигде не было видно, но это нисколько не удивило ее. Рис не была той, кого она искала сегодня вечером. Молодая девушка с пирсингом, стоящая за стойкой бара, придвинула к ней салфетку для напитков.
"Что желаете?" – Ее волосы были иссиня-черными и, когда она повернулась, Эндерсон заметила сбоку синюю прядку.
"Воды. И тебя…"
Девушка немного наклонилась, выбирая бутылку воды похолодней. Вручив Эндерсон воду, она пристально глянула на нее: "Доллар пятьдесят, и я – не продаюсь…"
Эндерсон осмотрела усеянный шипами ошейник на ее шее, кольцо в губе и еще одно – в брови, черные ногти.
"Как тебя зовут?" – Она открыла бутылку и сделала большой глоток, надеясь, что это остудит пламя, зажженное в ней Адамс и ее словами.
"Лезвие", – ответила девушка, покосившись на нее.
"Понятно. Лезвие – очень жесткое, страшное имя. Но я все же не думаю, что ты настолько жесткая, и, конечно же, совсем не страшная…"
Девушка не ответила. Она просто стояла, смотрела, и в конце концов начала бессмысленно протирать барную стойку.
"Я – Патрисия" – решила попробовать снова Эндерсон.
"Да знаю я, кто ты." – Лезвие продолжала рассеянно возить тряпкой по стойке.
"Да?"
"Да. Ты – тот самый гребаный полицейский, кто был здесь однажды ночью и задавал вопросы. Я никогда не забываю лиц". Лезвие нервно облизнула темные губы, и Эндерсон задалась вопросом, ощущала ли она боль от кольца в губе, или, в конечном счете, губа занемела и перестала реагировать на инородный предмет. Женщина оперлась о стойку, уже понимая, что хороший подход не сработал.
"Давайте отойдем куда-нибудь и поговорим".
"Меня это не интересует"
И, хотя ей не удалось запугать Лезвие, она, по крайней мере, знала, что девушка вспотела от напряжения. Эндерсон наблюдала за ней и видела, как она посмотрела мимо бара на Тайсона. Эндерсон также не исключала, что Адамс наблюдает за ними, сидя у монитора.
"Почему нет? "
"Мне нечего сказать."
"А говорить и не обязательно. Мы можем заняться чем-нибудь еще…" – Эндерсон положила руку девушке на плечо. Та немедленно прекратила вытирать стойку и испуганно посмотрела на нее.
"Нет, спасибо, ты – не мой тип."
"Почему?"
Она во второй раз посмотрела мимо Эндерсон на Тайсона.
"Поскольку ты старая, и ты – из полиции." Ее глаза вернулись к Эндерсон, которая просто рассмеялась.
"Эй, на нас полицейских тоже можно положиться, знаешь ли…"
"Я сказала «нет», отвяжись…" Эндерсон сжала свободной рукой запястье Лезвия, и с удовольствием наблюдала, как расширяются от удивления карие глаза молодой девушки.
"А я говорю, что ты уедешь со мной сейчас, не устраивая сцен, или я арестую тебя прямо здесь и сейчас"
"За что?" – Внешне та оставалась вполне спокойной, но вена на ее шее, бешено пульсируя, выдавала ее истинные чувства.
"За то, что занималась распространением наркотиков, к примеру…" – Эндерсон выпрямилась, убрав руку от барменши с пирсингом.
Лезвие открыла рот, чтобы что-то сказать, но не нашла никаких слов.
"Ты думаешь, что мы не знаем о твоей торговле на сторону? Прекрасно знаем. Но вот что меня действительно интересует, так это – а в курсе ли твой наниматель?"
Глаза Лезвия округлились, и она нервно огляделась, боясь, что их кто-то услышит.
"Видишь ли, я заметила, что ты всегда продаешь свои наркотики там," – Эндерсон указала в сторону затемненного бара. – "Подальше от камер. Как ты думаешь, что госпожа Адамс будет чувствовать к тебе, присваивающей всю ее прибыль?"
Эндерсон знала, что Адамс в курсе распространения наркотиков в своем клубе. И она также знала, что девочки отдавали ей большую часть прибыли. Конечно, все было сделано так, чтобы Адамс могла утверждать, что она здесь не при чем. Но Эндерсон готова была присягнуть, что Лиз разъярится, если вдруг всплывёт, что одна из ее девочек зарабатывает на ней и присваивает всю прибыль себе. Лезвие положила тряпку на место и вышла из-за стойки. Она медленно подошла к Эндерсон и запихала руки в карманы своих мешковатых черных штанов.
"Пошли"
Эндерсон улыбнулась и забросила руку ей на плечо: "Следуй за мной."
Они пробивались через толпу к главному входу, когда Тайсон заступил им дорогу.
"Лезвие, ты куда?" – низким, раскатистым голосом спросил он.
"Мы просто идем домой", – сказала Эндерсон, демонстративно потеревшись носом о шею Лезвия.
"Твоя смена не кончилась", – Он сложил руки перед грудью, не сводя глаз с Лезвия.
"Да? Она закончилась только что", – сказала Эндерсон, повернувшись, чтобы посмотреть на большого черного мужчину. – "Правильно, милая?" Она поместила палец на подбородок Лезвия и наклонила его к своему собственному.
Лезвие улыбнулась ей и повернулась к Тайсону: "Правильно". – Девушка приобняла Эндерсон за талию, и, обойдя охранника, они вышли из клуба.
Как только они вышли, Лезвие попробовала вырваться, но Эндерсон держала крепко:
"Обнимай меня, пока мы не сядем в машину". Лезвие подчинилась, и до машины они шли, обнимая друг друга.
"Ты понимаешь, что, вероятно, только что стОила мне моей работы," – сказала Лезвие сердито, когда уселась в «Блейзер».
"Тебе же лучше," – Эндерсон завела автомобиль и выехала со стоянки.
"Мать твою, ты, гребаная свинья," – вскипела Лезвие, вызывающе сложив руки перед грудью. – "Ты не знаешь, как я нуждаюсь в этих деньгах, ты не имела никакого права. Это же похищение, черт побери!"
Эндерсон продолжала вести машину, никак не реагируя на резкие слова. Она слышала намного хуже за эти годы.
"Я знаю, что тебе нужны деньги для художественной школы, и знаю, что ты держишь это в секрете. Предполагаю, что художественная школа не захочет видеть в своих рядах наркодилера…" – Она спокойненько выдала все это, не поворачиваясь к девушке, глядя прямо перед собой… Лезвие дернулась на сиденье и уставилась на Эндерсон, разинув рот.
"Кто ты, черт возьми, и кто дал тебе право?"
Эндерсон притормозила, поскольку они подъехали к светофору, который горел красным.
"Я говорила тебе, мое имя – Патрисия, и я имею право знать о тебе все. Ты работаешь на «Ля Фамм», не так ли?" – Она повернулась к своей молодой попутчице. – "И прекрасно знаешь, мы проверяем владелицу клуба – Элизабет Адамс – на причастность к убийствам".
Лезвие продолжала сидеть в тишине, шок сковал ее тело.
"Это дает нам право знать все, что мы хотим о ней, о ее клубе и ее служащих…"
"Но почему я? Это не имеет никакого отношения ко мне", – заявила Лезвие. Ее голос звучал громче, чем до этого.
Эндерсон вновь поехала вперед, как только зажегся зеленый.
"Мне почему-то кажется, что у тебя может быть немного очень необходимой нам информации: информации о Кристен Рис, второй подозреваемой…"