Кто что говорил?
Андрей — очень туманно — о необходимости учета всех факторов; о технической стороне дела, и потом, чувствуя, что запутывается, сел на место, не договорив. Сбитяков горой встал «в защиту рабочих» и долго бы еще распространялся на эту тему, если бы не убийственная реплика Азаматова: «А штанги-то были новые…» Определеннее других высказался Силантьев: «Предложение Старцева нужно серьезно обдумать. Но сейчас он напоминает командира, который нерасчетливо выскочил вперед и оторвался от наступающей цепи».
«Собственно, ничего страшного не произошло. Вспомни-ка выступление Азаматова».
«Правами, мне данными, я бы просто мог приказать осуществить то, что предлагает Старцев. Но будем уважать техсовет. Хочется подчеркнуть еще раз, что в главном Старцев прав. Нечего кивать на преждевременность. С каких это пор требование гарантии отличного качества стало сезонным явлением? Скажите прямо — не можем преодолеть в себе прилипчивой и унизительной болезни — инертности, перестраховки, рецидивов сверхосторожности. По всем признакам, надвигаются коренные изменения экономического порядка, и повышенная требовательность найдет в них свое место. Я говорю вполне официально, что разрешаю Сергею Ильичу в пределах одной бригады, которую мы ему подберем, испробовать гарантийный ремонт. Пока, конечно, без разработки соответствующей системы оплаты, как говорится, на сухую. Хватит человеку голову морочить, Старцев хочет только добра, не за свой карман бьется. А в общем, товарищи, вы потопили его инициативу. Как не стыдно присутствующим здесь инженерам, руководителям, коммунистам за свою близорукость, душевную лень? Не хочется возиться? Жизнь заставит!»
«Небрит я, оказывается?» — отметил Сергей, как будто это обстоятельство имело какое-нибудь значение.
«Может быть, ошибся я крупно в чем-то? Не рассчитал своих сил? Переоценил важность предложения? Ведь куда ни крути, средняя величина времени межремонтного периода по управлению составляет 206 суток. Нет! Это среднеарифметическое, противнее всего то, что будут смотреть как на побитого выскочку. И жалеть. А разве самому себе тебя не жалко? Нисколько? Врешь. Хочется все-таки поплакать на чьем-то уютном плече. Пожаловаться на людскую черствость. Необходимость попереживать и понесла тебя сюда, в поле, это ж так красиво — слияние с природой. Надо было пойти в кино. Или в ресторан. Техсовет — не диспут, а конкретное решение вопроса. Ах, ты рассчитывал встретить хотя бы понимание? Надеюсь, ты не ожидал восхищенного шепота? Ты встретил понимание — у Азаматова, Станислава, Тимофеева. У Силантьева, если на то пошло. У тебя много дел. Семьдесят человек под твоим началом. Почему бы не поговорить сообща, скажем, на том же постоянно действующем производственном собрании? А сегодняшний расширенный техсовет — еще не все. Обиделся на Андрея? Значит, не убедил. Иди-ка домой, нечего шляться по дороге».
Припоздавшее такси — повезло! — уставилось на него вытаращенными желтыми глазами. Уже в машине Сергею вспомнился старый анекдот, из которого вытекала мудрая житейская мораль: попал в нечистоты — так не чирикай. Он расхохотался.
Смертельно уставший шофер воззрился на него.
— Лето. Настоящее лето, — сказал Сергей.
Факелу не хотелось умирать. Он угрожающе ревел, но невидимая петля сдавила его раскаленную глотку. Мало-помалу отчаянные прыжки пламени становились все слабее, факел опадал, как опадает платье у танцовщицы во время резкой остановки в разгар пируэта. Джин, отплевываясь, втискивался в кувшин. Фантастическая пляска теней в лесу замирала, тускнела.
— Все! — крикнул Анатолий, плотно заворачивая штурвал задвижки.
— Конец дохлому котенку. Теперь конец, — констатировал Коля Калинников.
Любка плотно прижала к себе локоть Дины. Обе они стояли на земляном валу, стройные, притихшие от торжественности момента и чем-то неуловимо похожие друг на друга.
— Не верится даже, что мы это сделали. Да, Дина?
— Молодцы.
Лес молчал. Заплутавший ветерок качал вершины, ища выход. Все уселись на куске старого брезента, расстеленном неподалеку от факела.
— Шампанское где, Толя? — подала голос Люба.
— В принципе, здесь. — Анатолий оказался неожиданно рядом, словно отделился от глухой синеватой стены. — Только… два пузыря. Все равно, что слону таблетка аспирина. Ничего. Девам… пардон, женщинам хватит. У нас свое…