— Ну, хорош! — Сергей склонил набок голову, сложил руки на животе, осмотрел Андрея со всех сторон. — Заматерел. На роже — самое пошлое самодовольство.
— Хватит тебе, — протяжно сказал Андрей и, обхватив его поперек туловища, легко, одной рукой посадил на стол и сам сел рядом.
— Рассказывай.
— Давай уж ты. Как здесь очутился?
— По делам.
— По каким таким делам, наш суровый бывший комсомольский вожак?
— Собственно, два вопроса: диспетчеризация промысла и автоматические установки по сбору нефти и газа. Впрочем, это взаимосвязано.
— Ясно и понятно… — Сергей досадливо поморщился, похлопал себя по шее. — Вот где у меня сидит диспетчеризация. Кустарщина чертова.
— Какая же кустарщина? Система ЧТ-2К? Сколько скважин подключено к пульту на твоем участке?
— Двадцать девять. Все это, конечно, красиво: забарахлила скважина, на щите — бац! — красная лампочка. Прямо, как в кино, сиди, кнопки нажимай. А вот недавно поступил сигнал об аварии, послал на скважину слесаря. Возвращается и докладывает: она, говорит, подлая, и не думала останавливаться. Кстати говоря, можешь по всем этим вопросам обращаться к Дине Малышевой, она вплотную занимается этой китайской грамотой — инженер-диспетчер промысла. Вы не знакомы, случайно?
— Я знаю ее, — сказал Осташков спокойно и, предупреждая вопрос Сергея, пояснил: — В одной школе когда-то учились, доводилось встречаться на совещаниях.
Сергей испытующе взглянул на него и закурил.
— В порядке женщина. Только… что-то вроде современного варианта царевны Несмеяны. Как будто прислушивается постоянно сама к себе, иногда по неделям не улыбнется. Мы с ней приятели. Хотел было как-то клинья подбить, да махнул рукой. Не тот темперамент, обожаю слегка экзальтированных…
Осташков положил большую ладонь на плечо друга.
— А вот ты, Серега, что-то болтлив стал.
— У меня должность такая — начальник участка. А-ла-ла — чуть ли не главное оружие. Забывать начинаю, к черту, как квадратные корни извлекаются. Хорошо хоть, что занялся одной интересной проблемой. Спасаюсь от выпивок и приятелей. Тут молодых специалистов — хоть пруд пруди.
— Женат?
— «Но я не создан для блаженства» — так, что ли, Онегин поет?
— Значит, у тебя так и не получилось с…
— Пока в состоянии платить за бездетность. Свобода мысли, действий и прочее.
— Да-а… — протянул Андрей. — И я, брат, тоже пока один.
Раздался осторожный стук в дверь.
— Войдите.
Сперва Андрею и Сергею показалось, что вошедший — мальчик. Огромные роговые очки, маленькое лицо, рост — где-то метр шестьдесят. Шапка-развалюха (как у Семина, отметил Сергей). На груди — пузатый с какими-то приспособлениями фотоаппарат и летные унты на ногах. Незнакомец подул на озябшие руки, ткнул пальцем в перемычку очков, поднимая их повыше, и крепким баритоном осведомился:
— Здравствуйте. Могу я видеть Сергея Старцева?
— Приветствую. — Сергей насторожился. — Я Старцев.
— Молчанов Станислав, корреспондент «Зари».
— Осташков.
Корреспондент пожал им руки и сел, оглядывая помещение.
— Обещали прислать штанговращатели, а прислали газетчика, — громко сказал Сергей, искоса наблюдая за Молчановым. — А у меня две скважины стоят.
Молчанов неожиданно улыбнулся — застенчиво, словно извиняясь за неожиданное вторжение. Достал платочек и стал вытирать запотевшие стекла очков.
— Да, к сожалению, отделы снабжения у нас работают из рук вон плохо, — вдруг выпалил он через несколько секунд.
Все трое рассмеялись.
Молчанов оказался симпатичным малым. На бесцеремонный вопрос Сергея о том, сколько ему лет, горделиво похвастался, что на этом он выиграл немало пари. Никто не дает ему больше двадцати трех, когда на самом деле ему уже тридцать. Выяснилось, что приехал Молчанов писать о тех, кто занимается интересными инженерными проблемами. В частности, диспетчеризацией.
— Да оставьте вы, газетчики, ее пока в покое. Все в стадии экспериментирования. Любите вы раньше времени «ура» кричать, ей-богу. Ничего стабильного, выводы не окончательны. Давеча приставал корреспондент ТАСС. Не шумите заранее. Конечно, звонари найдутся, где их нет, нарасскажут — уши развесишь. Особенно наш заведующий, Фатеев! — горячился Сергей. Он по-свойски обнял Молчанова за плечи. — Ты долго здесь обитать собираешься?