– Или кликуху! – настаивали боевики. Пит медлил. Прошло почти четыре месяца с тех пор, как он стал боссом, но помощника себе не назначил. Это было не по правилам. Помощник чаще всего наследовал власть. Помощник выбирался из числа уважаемых людей организации. Он мог быть боевиком или бизнесменом, реже банкиром. От выбора помощника сейчас зависело многое. Это понимали все. Кого выберет босс, такое, значит, решение примет организация. Выберет боевика – быть войне, выберет бизнесмена – тот должен будет организовать мирные переговоры с соседями.
Пит медлил. Они проголосовали против войны, значит, боевики могут идти спать и не драть глотки. До последнего момента он держал в тайне от себя самого кандидатуру помощника. Соратники ждали с замиранием сердца и в полном неведении.
Но Пит медлил. Никому из присутствующих он до конца не доверял. Любой, по его мнению, мог предать, несмотря на то, что это были самые верные соратники, прошедшие вместе с ним мясорубку. Время и обстоятельства меняют людей. Ведь каким-то образом Поликарп узнал номер пейджера. А его знали немногие.
«Хватит философствовать! – приказал себе босс. – Настало время раскрыть карты!»
Его мышиные глазки пошарили среди лиц-масок, как среди вороха старой, пожелтевшей бумаги, и остановились на одном-единственном, строгом и высокомерном, но очень милом лице.
– Светлана Васильевна, – едва слышно произнес Пит, но все прекрасно услышали, потому что стояла гробовая тишина и потому что это было неслыханной дерзостью.
Босс не пожелал обсуждать свой выбор, и верные соратники удалились, нахмуренные и недовольные.
Светлана точно прилипла к креслу, оглушенная происшедшим. «Мама сойдет с ума, если узнает!» – свербила мысль провинившейся школьницы.
– Зачем же так, Петр Николасвич? – задала она единственный вопрос, когда они остались наедине. При этом пальцы, державшие дымящуюся сигарету, предательски дрожали.
– Так надо, – коротко ответил босс. – С завтрашнего дня вы больше не директор ювелирного магазина. Подыщите себе достойную замену. И начинайте переговоры с Балуевым, не откладывая в долгий ящик. На днях возвращается Поликарп. До его приезда мы должны заручиться поддержкой Мишкольца и Шалуна.
Он старался скрыть от нее тот необъяснимый, леденящий страх, который испытывал перед Поликарпом, но тщетно – Светлана уже догадалась, что причина всех перемен в деятельности Петра Николасвича кроется именно в этом страхе. Она первая начала убеждать его в необходимости союза с бывшими врагами и сегодня могла праздновать свой триумф.
– Я постараюсь склонить их на нашу сторону, – пообещала Светлана. На прощание не удержалась и спросила:
– Надеюсь, между нами будут только деловые отношения?
– Разумеется. Даже не рассчитывайте на постель, я люблю баб посговорчивей и попышнее формами! – Он скривил рот, потому что улыбаться не умел.
Светлана оценила по достоинству его грубый юмор и пожала ему руку, как товарищу по оружию.
После отъезда разочарованных соратников переулок выглядел особенно пустынно, и только маленький «пежо» кремового цвета одиноко дожидался свою хозяйку. Садясь в машину, она оглянулась. Пит стоял у открытого окна второго этажа, наблюдая за ней.
– Не пугайтесь, если заметите слежку, – крикнул он. – Вас охраняют!
Надо привыкать к новым реалиям, как любил говорить один неудачливый политик! Она помахала боссу рукой, села за руль и включила зажигание…
А дурные вести продолжали сыпаться на Пита в этот день. Через полчаса после отъезда Светланы незнакомый мужской голос в телефонной трубке сообщил:
– У меня есть кассета с твоей кривой физиономией, Пит!
– Будь повежливей, дружок! Представься, кто ты?
– Не важно!
На экране определителя не высвечивался номер, значит, незнакомец звонил из телефонной будки.
– И что там? Петя в непотребном виде?
– Там про то, как ты идешь убивать Овчинникова! Если бы незнакомец сказал, что на кассете его четвертуют, он бы вряд ли так удивился.
– Откуда?
– От верблюда!
– Мне не нравится твой тон, дружок!
– А мне не нравишься ты!
– Дела так не делаются.
– Я не собираюсь иметь с тобой никаких дел!
– Сколько ты хочешь за кассету? Только называй реальную сумму.
– Мне не надо денег! – ошарашил тот. – Произведем обмен.
– Что ты хочешь?
– Девчонку.
– Ты обратился не по адресу.
– Не валяй дурака, Пит! Ты прекрасно знаешь, о ком идет речь!
Он и в самом деле сразу не сообразил, что тот намекает на его пленницу. От такой наглости Пит стиснул зубы, но сказал спокойно:
– А что будет, если наша сделка не состоится?
– Я отошлю кассету в прокуратуру республики, а копию – на телевидение.
– Мне надо подумать.
– Думай быстрей! Позвоню в пятницу… Новость его огорошила, навалилась такой тяжестью, отдалась такой жгучей болью в кишках, что он даже присел на корточки.
Решил тут же поделиться этой новостью с Шаталиным – больше не с кем, – но телефон приятеля не отвечал.
Шаталин в это время припарковывал автомобиль возле ресторана «У Сэма».
– Вас ждут, – улыбнулся в рыжие усы молоденький швейцар.
Саня не удостоил его ответом, да и с улыбками в этот день у него тоже было напряженно.
– Вас ждут, – кивком лысой головы указал на закрытый кабинет знакомый метрдотель.
И ему он не мог предложить ничего, кроме утвердительного кивка.
– Я тебя жду уже битый час, – проскрипел Лось, никак, кроме этих традиционных слов, не отреагировав на появление Сани и сидя, по обыкновению, с откинутой на спинку кресла головой.
– Я был у мэра, за городом, – напрямик выдал Саня.
– Что тебя понесло в такую даль?
Он стоял перед боссом, как студент перед экзаменатором. Студент вытянул не тот билет и не знал, с чего начать.
– Садись, сынок, садись! – проявил заботу экзаменатор. – И рассказывай обо всем по порядку.
– Я виноват перед вами, Георгий Михайлович, – неуверенно начал Саня.
– Дело говори! – приказал Лось. – А не распускай сопли!
Он наконец открыл глаза и смотрел на парня холодно и отчужденно.
Шаталин по-прежнему стоял, не решаясь присесть.
– Расслабься, Санек, – без улыбки велел «отец» и вдруг крикнул:
– Рашид!
Саня дернулся от неожиданности и вышел из столбняка. Сел.
В кабинет вбежал человек восточного вида с маской вечной услужливости на лице.
– Закажи ему что-нибудь, – обратился Лось к Шаталину. – Водки, виски, я не знаю, для расслабухи.
– Есть хоро-оший теки-ила! – пропел восточный человек.
– Виски со льдом! – бодро заказал Александр.
– Вот таким ты мне больше нравишься, – похвалил старый босс и снова зажмурился, словно кот, услышавший ласковое слово.
– Все началось во время празднования моего юби-лея" – в своей обычной, простой манере заговорил Саня.
– Это я уже понял. Наш Светлоликий подал тебе знак?
– Назначил свидание.
– Почему скрыл от меня?
– Хотел сам разобраться.
– Это хорошо. Я ценю самостоятельность и независимость.
– Мы встретились в воскресенье вечером в саду Мандельштама.
– Постой-ка, не гони лошадей! В воскресенье вечером ты находился в клубе под охраной моих гавриков и никуда не выходил. Каждое утро мне приносили подробный отчет.
– Ваши гаврики меня упустили! – не без удовольствия сообщил Шаталин. – Я ушел от них через крышу и точно так же вернулся.
– Видать, здорово приспичило, если занялся такой акробатикой!
– Я хотел сам разобраться, – повторил Саня.
– Ты мне нравишься все больше, сынок! И что же предложил тебе Светлоликий?
– Стать боссом вместо вас, – прямо выложил тот.
– Надо признать, он не лишен разума! Будто подслушал наш с тобой разговор.
– Наш разговор состоялся после моей встречи с мэром, – напомнил Саня.
– Значит, хорошая идея витала в воздухе! И что же ты ответил Светлоликому?