— Тут нет никакой мистики. Вы подозревали друг друга по косвенным уликам.
Больную удалось переключить на криминальные подробности.
— По каким?
— Он слышал вашу реплику по телефону: «Тогда я сама поеду!». Полтора часа не мог вас разыскать. Наконец вы сказали, что провели вечер у соседей, и изложили готовую версию для милиции.
— Не за себя же я боялась!
— Он этого не знал.
— Вы жестоки, — бросил мне доктор. — Добивать лежачего…
— Ей нужна правда.
— Значит, полгода мы…
— Немедленно укол — и спать!
— Значит, Глеб наложил на себя руки, потому что я…
— Я сам вам сделаю укол!
— Потому что я ходила к колдунье! — заключила она и засмеялась.
— Добились? — вставил доктор и ловко всадил шприц в руку больной.
Я заплакала и сказала:
— Ирина Васильевна, вас кто-то погубил, всех троих.
— Кто? — Истерика моментально прекратилась, а ярко-синие глаза начало заволакивать сонной пеленой.
— Тот, кто открыл дверь. Чью тень видели Глеб и Дунечка. У кого… даже не знаю, как выразить… есть тайна — небесные голоса со звоном.
— Что это значит?
— Вот я и пытаюсь выяснить. Вы мне не дадите ключ от дачи?
Она машинально сунула руку в карман халата, вдруг отмахнулась рассеянно и зевнула.
— Поговорите с тетей Машей… — и обратилась к доктору тоном капризной девочки:
— Я не хочу спать. Я хочу в сад. Там убийца.
Наедине Катя сказала психиатру на прощание:
— Ее напугала хиромантка, и она действительно могла.
подозревать сына: он писал левой рукой.
И тот отозвался с молодым энтузиазмом:
— Инквизиция сжигала ведьм на костре — и в этом иногда был определенный смысл.
Последний урок
Из-за визита к психиатру уроки были перенесены на более позднее время. Неделю назад в пятницу она уже готовилась к жуткому празднику. «Где стол был яств, там гроб стоит». Катя вышла из булочной; через улицу над аптекой, где пламенел крест, было открыто окно. Кто-то — она не вдруг узнала — метнулся в нем, помахав рукою. Алексей! Так вот кто, оказывается, живет в доме, где яд.
Он подошел в черном тренировочном костюме, под которым перекатывались мускулы, извинился за прогул: аврал на стройке, привезли цемент, там и ночует в вагончике.
— Возле Герасимова?
— Возле.
Подхватил ее сумки, поднялись к ней; на площадке перед дверью уже ждала Агния; в кабинете заливался телефон.
Вице-президент, интересуется преступлением. «Насчет ключа я должен поговорить с Машей». — «Можно, я завтра к вам подъеду?» — «Да чего вам беспокоиться?..» — «Я хочу побывать у Вороновых».
Алексею, кажется, хотелось поговорить, но наступил час Агнии, и он ушел. После давешней сцены в больнице учительнице было совсем не до английского, как, впрочем, и ученице. Феминистка бойко отбарабанила задание и начала с загадочной улыбкой:
— Звонила Вадиму…
— По-английски, — сурово потребовала Катя.
Диалог несколько замедлился, обретя дубоватую правильность, но утеряв непринужденность, тем не менее ученица справлялась.
— Я в пятницу звонила Вадиму, нас разъединили, он был дома.
— Ну и что дальше?
— Дальше? Он увлечен.
— Кем?
— «Гением». Гением он называет убийцу и жаждет изловить. Мужчины — романтики.
— Ничего романтического в преступлении нет.
Кате все мерещился неестественно-детский смех и исступленные синие глаза.
— И самого преступления нет, — Агния закурила. — Но на минуту Вадим меня заразил, я почти поверила. Зло притягательно и гораздо интереснее добра.
— Не нахожу.
— Зло сложнее и богаче, в нем множество оттенков, — Агния победоносно улыбалась, справившись с трудными фразами, поигрывая зажигалкой в холеных белых пальцах с алыми ногтями, распространяя крепчайший французский аромат. — Но у нас другой случай.
— А если не другой?
— О нет, наследственное самоубийство в оригинальном исполнении. Что говорит Дуня?
— Ничего особенного.
— Не может быть! Она была в тот момент на даче.
— Она была в невменяемом состоянии.
— Кто? Эта девица?
— А почему это тебя интересует?
— Здоровое любопытство. Кэт, можно кофе? Если у тебя, конечно, есть.
Готовя на кухне кофе, она лихорадочно соображала: соврал Алексей или нет? Как узнать? Как заставить змеючку сознаться?
— О, спасибо. Жаль, почти не чувствую чудесный аромат.
— Отчего же?
— Осложнение после гриппа весной, забыла?
— Помню.
— А днем в сон клонит. Сплю отвратительно.