Катенин зашагал через площадку к машине. Вокруг все было знакомо: буровые вышки, котлованы, еще не обшитый остов градирни, лежащие на земле широкие трубы, ожидающие монтажа… Все было похожее и в чем-то совсем другое.
Шофер сердито сказал, что гонять машину взад-вперед — никакого горючего не хватит, и побежал пререкаться с Алымовым. Катенин прислонился к машине, лицом к степи, чтобы не видеть чужую и враждебную — да, враждебную ему! — стройку. Все, что держало его эти недели, — самовнушение. Мечты об успехе нового опыта — самообман. В глубине души он понял еще осенью, на обсуждении проекта этих «вихрастых», что они бьют его по всем статьям. Но тогда еще теплилась надежда: а вдруг?..
В ворота вкатил нагруженный кирпичом грузовик. Из кабины выскочила девчушка с доверчиво распахнутыми глазами. Какая-то своя радость так переполняла ее, что она готова была излить ее на все и всех, включая и нахохлившуюся фигуру Катенина.
— По-видимому, приехал Алымов! — весело сказала девчушка. — Кто-нибудь сейчас уезжает?
— Уезжаю только я, — желчно сказал Катенин.
— Ой, простите! — воскликнула девчушка, чему-то засмеялась и вприпрыжку побежала по площадке, радуясь всему, что попадалось на пути: попалась доска — перепрыгнула через доску, подвернулась труба — примерилась, перепрыгнуть или нет, и обежала ее…
Проводив взглядом это жизнерадостное создание, Катенин еще сильнее нахохлился. Люда!.. Боль все время жила в нем. Обвинять Люду в том, что музыканта из нее не получится, что нет в ней ни подлинной любви к искусству, ни трудолюбия? Но мы с Катей сами выдумали, что она талант. Да и в этом ли дело! Упрекнуть ее, что она выскочила замуж, потому что захотела пококетничать в новой роли? Что не любила и не любит Анатолия Викторовича? Мы, мы виноваты, тряслись над нею, баловали, внушили ей, что она особенная. Но цинизм… откуда цинизм?! Кате что-то показалось, уже собрались быть бабушкой и дедушкой… «Люда, мне пора готовиться в деды?» «Фу, папка! Этого не хватало!» — «Что ты говоришь, девочка? Ты вышла замуж, это всегда может случиться, и…» — «Ох, папун, до чего ж ты наивный. Когда не хотят, это и не случается. Очень мне нужно закабаляться!» — «Но…» — «Никаких „но“! И вообще, если я захотела иметь мужа, это еще не значит, что я собираюсь быть настоящей женой! Здорово сказано, а?» — Она расхохоталась и убежала, забарабанила на рояле какую-то тарабарщину…
Теперь он знал точно, как поступила бы Люда в ту ночь, когда опыт не удался: она не сумела бы скрыть досаду и раздражение. В последнее время у нее часто проскальзывала насмешливая снисходительность к отцу: эх ты, замахнулся высоко и не дотянулся, сиди уж дома!.. Предвкушала шумный успех, славу, деньги, почетный переезд в столицу — и обманулась.
— Садитесь, поехали, — сказал шофер, неохотно включая мотор. — Горючего всего ничего, а кто с этим считается!
Он рванул на предельной скорости, машину подкидывало, кренило набок, заносило. Огоньки полустанка остались сбоку, а впереди возникли огни шахтерских поселков, красные звездочки, словно повисшие в сумрачном небе, а еще дальше — полоса света, отраженная облаками, — город. И в этом городе гостиница, номерок со скудным убранством, и в нем Катя. Родная, все без слов понимающая. «Видишь, как хорошо, что я привезла термос, — скажет она. — Буфет уже закрыт, а у меня горячий чай, сейчас я тебя напою». Потом бросит между прочим: «Все-таки очень хочется домой!» Настаивать не будет, это на случай, если пора ответить: «Что ж, если хочешь, поедем…»
В дощатой будке издали заметили появление Клаши Весненок — ее ждали уже три дня. Сверчок нервничал, и все это чувствовали. Леня Коротких подал сигнал к розыгрышу:
— Же-ни-хи, товсь!
— Сверчок, поправь галстук, — сказал Федя.
Клаша не сразу пришла в будку, и Лепя Коротких, заняв позицию у окошка, торжественно сообщал:
— Влезла на леса и разговаривает с ребятами… Любуется факелом… Заглянула в компрессорную…
Саша невинным голосом спросил:
— Кого-то она ищет, кажется?
— Да ну вас, право! Выдумали! — бормотал Сверчок, хотя видно было, что розыгрыш ему приятен, и радостно, что такое выдумали, а может, и не выдумали, а заметили?..
— Вот и я! — воскликнула Клаша, появляясь в будке. — Ох, ребята, до чего здорово горит! Я от самого шоссе увидела! Липатушка, кирпич привезли, трехтонку. А ты чего не заходил в горком, Степа? Товарищи, у меня новости! Помните, мы видели возле балки три недостроенных дома? Так вот, строила железная дорога под общежитие своего училища, но училище перевели куда-то и стройку законсервировали. И если хорошенько нажать…