— Продолжать читать? — спросил Ливой, поднимая взгляд от газеты.
— Нет.
— Хорошо. Терпеть не могу читать вслух, — признался он, недовольно поморщившись. — Все равно что щеголять в чужом мокром купальном костюме. — Он сунул газету под мышку, словно направлялся в туалет, и опять приступил к расспросам: — Итак, может, теперь ты расскажешь что-нибудь о Марджори?
Газетчик, понимая, что я у него в руках, впился в меня взглядом. Нехотя я проговорил сквозь зубы:
— Исследование «Сайентифик американ» все еще продолжается.
— Удалось ли вам поговорить с Честером?
— Я не стану отвечать на этот вопрос.
— Почему? Вполне безобидный вопрос.
— Не бывает безобидных вопросов, — возразил я и добавил, обращаясь к Ливою и его прохаживавшимся неподалеку коллегам: — Джентльмены, я прошу вас уйти.
Я надеялся, что мой вежливый тон убедит их и они послушаются, но Ливой оказался крепким орешком.
— Извини, — сказал он, — мой редактор велел мне не возвращаться без интервью Марджори.
— Тогда вам лучше поискать другую работу.
Ливой смерил меня уничтожающим взглядом.
— Считаешь себя самым умным, верно? — Он снял с языка крошку табака и растер ее своим розовым пальцем. — Так вот что я тебе скажу, парень: я умею ждать. Я пережил самого кайзера… — Он зажег сигарету. — Пережил трех жен и нажил камней в почках столько, что тебе и не сосчитать. Будь уверен, уж я как-нибудь пересижу какого-то студентишку из Гарварда.
— Похоже, вы уже не раз произносили эту речь, — заметил я, стараясь показать, что и я не лыком шит, но на самом деле я был в панике оттого, насколько быстро эти шакалы все разнюхали.
Ливой выпустил мне в лицо колечко дыма.
— В этой жизни я уже все переделал, парень.
Я ждал, пока дым рассеется в утреннем морозном воздухе, но он так и продолжал висеть между нами, упрямый, как и человек, выпустивший его.
Кроули просидели взаперти все утро, словно узники в собственном доме.
Артур позвонил в больницу и отменил назначенные на этот день операции, а заодно узнал от дежурной сестры, что репортер из «Бюллетеня» уже побывал там и расспрашивал о нем. Мина провела несколько часов на диване в приемной Кроули, время от времени она выглядывала из-за занавесок — смотрела на притаившихся в засаде газетчиков. По молчаливому уговору мы с Кроули решили не сообщать ей детали статьи Флинна в «Таймс», словно это был диагноз какой-то неизлечимой болезни. Я страшился представить, как могло бы повлиять на ее и без того слабое здоровье известие о том, что она во всеуслышание объявлена «Ведьмой с площади Риттенхаус».
Я пробыл с Кроули все утро, отвлекая их разговорами и стараясь хоть немножко поддержать их морально. Но меня так и подмывало поговорить с Флинном, поэтому после обеда, когда дезинфектор привез побелку, я попросил его незаметно вывезти меня в его фургоне. Он согласился и высадил меня через несколько кварталов. Я не стал терять времени даром и прямиком направился в «Бельвю-Стратфорд».
Я отыскал Фокса и Ричардсона, они воздавали должное роскошному обеду в Дубовой гостиной ресторана, расположенного на крыше отеля. К моему удивлению, они ничуть не были возмущены статьей Флинна в «Таймс».
— Это должно было случиться, — заявил Фокс, намазывая хлеб маслом. — Вы-то, Финч, вероятно, и можете потянуть со сдачей вашей курсовой, а вот мы обязаны регулярно отчитываться перед своими редакторами.
Я был ошеломлен.
— И вам безразлично, что Флинн предал интересы «Сайентифик американ»?
— Никого он не предал, — возразил Фокс, — ну, может, сболтнул лишнего. Но он же не вышел из игры.
— Можете ли вы ручаться, что он не сделает этого в следующий раз?
— Мы заключили с ним джентльменское соглашение.
— Полноте, Флинн никакой не джентльмен!
Ричардсон закатил глаза.
— Бога ради, Финч, сядьте. И не устраивайте сцены.
Когда официант принес обед, подоспел метрдотель и предложил:
— Позвольте принести вам стул?
— Нет, спасибо, я не стану обедать.
— А следовало бы, — посоветовал Фокс, отправляя в рот кусок жареной утки. — Пора бы вам научиться расслабляться, Финч. Если вы все будете так близко принимать к сердцу, то раньше времени сведете себя в могилу.
— Лучше передохните и насладитесь ароматом роз, — посоветовал Ричардсон, указывая вилкой в окно. — Вон они там растут.
Я воспринял это как намек, что мне лучше удалиться, но, поглядев в окно, и впрямь увидел за большой застекленной дверью ресторана розовый сад, разбитый прямо на крыше. И хотя в это время года розы уже отцвели, несколько постояльцев, не боясь мороза, наслаждались открывавшейся сверху панорамой центра города.