На камне, раскинув руки и ноги, лежало пятое тело - девушка. Девственница - тут и проверять не надо. Обряд предписывает именно невинную девушку принести на алтарь новогоднему монстру. На памяти стоявшего перед камнем мужчины отступлений от этого предписания не было никогда.
В сердцах пнув небольшой ком снега, мужчина огляделся в поисках следов. Они нашлись быстро - уходили в сторону трассы. Зная, что уже ничего не случится, он пошёл следом.
Их было трое, шли цепочкой шаг в шаг, изредка кто-то из них выбивался. Несмотря на внушительный слой снега, их следы не казались глубокими, словно существа не имели большого веса. Мужчина, шедший по их следам, проваливался в них куда глубже, тем самым полностью их уничтожая. Работа такая...
Дорога тут рядом, не больше километра. Цепь следов почти не петляла, выискивая наиболее простой маршрут - шли по прямой, порой напролом сквозь кусты.
Спустя полчаса, выйдя на проезжую часть, которая сейчас была практически пустой, мужчина огляделся. Проехавшая машина осветила на дороге, уходящей прочь от города, три силуэта. Манерно отойдя с пути мчащейся, видимо к праздничному столу, машины, троица остановилась, постояв с минуту, они присели на небольшой заметённой снегом лавочке. Обычно там останавливается маршрутное такси, курсирующее по пригороду. Там же летом и осенью местные бабки и иные личности, что не видят жизни без походов по грибы-ягоды, продают плоды своей страсти.
Мужчина сомневался, стоит ли туда идти, но, в конце концов, решился и уверенным шагом направился в их сторону. Даже здесь были слышны отзвуки редко сейчас взрывающихся в небе фейерверков - Новый год. Время, когда все должны радоваться, строить планы на будущее и надеяться на лучшее.
Ещё одна машина проехала на огромной скорости, ослепив мужчину. Глаза отказывались видеть дорогу ещё примерно с минуту, но шага он не сбавлял. Когда же зрение вернулось, то он осознал, что находится в десятке шагов от расположившейся на скамейке троицы. Они смеялись.
Трое, одеты они были в чёрное. Одежда вполне обычная, хотя и не сказать, что популярная у нынешнего поколения. Такая в ходу была раньше у лиц, вёдших неформальный образ жизни: пальто ниже колен, высокие сапоги на шнуровке. Все трое на вид принадлежали к мужскому полу. У всех были длинные волосы, минимум до плеч. Они свисали прядями из-под новогодних колпаков, которые в преддверии праздника можно было купить на каждом углу.
Мужчину заметили, и трое, синхронно замолкнув, повернули головы. Их лица не были какими-то уж особо странными - самые обычные молодые лица, парням было лет двадцать пять - не больше. Глаза троих быстро окинули пришедшего чужака, что остановился рядом с ними.
- С Новым Годом! - Проговорили они хором.
Глаза жадно ждали чего-то - чего угодно. Например, повода наброситься и разорвать в клочья немолодого уже стража. Они улыбались ему, но от улыбок этих у нормального неподготовленного человека кровь в жилах остыть в миг должна.
Мужчина, посмотрев каждому из них в глаза, ничего не сказав, развернулся и пошёл обратно. Шёл спешно - мало ли чего. Хотя у нечисти, как и у просидевших полжизни за решёткой зеков, есть свои понятия, и порой они действеннее, чем иные законы и правила. Только на них и надежда, что эта троица, умилостив жертвами своего господина, не решит поживиться в священную ночь и сама. Хотя не должны, не должны...
Позади послышались звуки приближающейся машины, тень начала растягиваться, уходя быстро вперёд. Мужчина обернулся и поднял руку в надежде, что его подвезут до города. Машина шла ходко, но остановилась. Открыв дверь с пассажирской стороны, мужчина увидел за рулём человека средних лет, рядом сидела женщина того же возраста, видимо жена.
- Здравствуйте, с Новым годом! Не подбросите до города?
- И вас с наступившим. Залезайте на заднее сиденье, вам докуда конкретно?
- Мне бы в центр вообще, на Литейный.
- О, как удачно, мы почти туда - на Невском высадим, ничего?
- Век не забуду, ребята!
Усевшись сзади и пристегнувшись, мужчина вздохнул с облегчением. Машина тронулась, оставляя позади кошмар новогодней ночи. Хотя конечно для большинства эта ночь кошмаром окажется только ближе к следующему вечеру, когда выпитое ночью отзовётся головной болью. А кому-то скоро детей искать... а потом хоронить...
***
Семён Гаврилович сидел в приёмной. Она ничем не отличалась от приёмной, скажем, в кадровом агентстве или на заводе. Небольшое помещение с диваном и несколькими неудобными стульями вокруг журнального столика, на котором пылились совершенно неинтересные журналы.