Она кинулась к окну, глядя на то, как сгущаются сумерки. И их оглашал бесконечно печальный волчий вой. Клетка не показалась, в узком проеме маячило только раскидистое дерево. Но Котена отчетливо слышала любимого, разделяя его боль и тревогу.
— Огневик, у нас больше нет времени, — сказала она ночью их общему союзнику. — Чтобы вы ни задумали с Генералом Молем, это нужно начинать прямо сейчас! Вен Аура намерены отдать сыну султана в дар на другой конец страны. Отправляются завтра вечером.
— Понял! — нервно кивнул Огневик, щелкнув клювом. — Тогда действуем так: я узнал, что завтра тебя поведут к султану. В это время мы проберемся к клетке с Вен Ауром. Нам на руку, что он во дворе.
— Но там же полно стражи! — поразилась Котена, вспоминая личную охрану правителя.
Эти суровые воины днем и ночью сторожили покой дворца. Справиться с десятком таких обученных солдат не сумел бы даже Генерал Моль. Но Огневик многозначительно улыбнулся:
— Просто верь нам. Сейчас сказать точно ничего не могу, кто-то может подслушивать. Будь сильной!
Котена осталась сидеть на матрасе. Она обхватила колени руками и напряженно ждала рассвета. Несколько раз она задремывала, но видениями приходили только кошмары. Она пробуждалась, давя невольный крик. Под утро она извелась от ожидания. Но пришлось пережить еще целый день, делать вид, будто ничего не происходит, хотя сердце разрывалось от тоски. Кажется, Огневик не сумел ничего сообщить Вен Ауру о неком плане, потому что зов наливался небывалой тоской и отчаянием. Волк выл, бесприютно и одиноко. Так прошел день, спустились сумерки, поглотили акации и олеандр, превратили деревья в силуэты с воздетыми руками ветвей.
— Котена, султан желает видеть тебя. Идем со мной, тебя нужно подготовить, — наконец заявила старая служанка.
Котена же лишь кивнула, когда ее повели в купальни. Она почти радовалась, хотя сердце замирало от ужаса. На нее возлагали какие-то надежды, а она и не догадывалась, как надлежит поступать.
— За что она заслужила такую милость, прибыв во дворец всего две недели назад?
— Это незаконная дочь Юлкотеона-эфенди, — перешептывались возмущенные девушки.
«Законная! Я законная! Но не по вашим законам», — с обидой мысленно ответила Котена, но не пожелала тратить лишние слова на бесполезные перепалки. Похоже, многие девушки ждали встречи с султаном как некой милости. Еще бы: им обещали отдельные покои, если бы они родили ему сыновей. Это выглядело отчасти даже разумно. Если бы Дождьзов и княгиня поступили так же с Желей… Впрочем, эта трагедия осталась в прошлом. И Желя пришла в прядильню по своей воле, а этих наложниц привозили со всего света против их согласия.
«Вот бы искоренить здесь рабство!» — подумала со злостью Котена, и ей показалось, что в зове что-то изменилось. Возможно, Вен Аур услышал ее, разделил с ней гнев. Она слышала его ауру, его песню. Но одновременно к его зову добавлялись еще какие-то, порой они возникали долгими ночами. Порой посреди дня. Котена останавливалась и вслушивалась, но издали не доносилось никаких новых аур. Она предполагала, что это летают вокруг дворца Генерал Моль и Огневик, оба крылатые. Но нет, их ауры звучали иначе, поэтому Котена себе не верила. Впрочем, когда ее повели по длинным коридорам дворца прямиком к султану, она вообще ни о чем не мыслила.
Вокруг на стенах чадили факелы, у покоев сиятельного правителя стояли караулом стражники. Котена поежилась, глядя на мощные алебарды, которые они сжимали в руках. Заслон из оружия безмолвно открылся по зову смотрителя гарема. Котена стиснула зубы под вуалью, радуясь, что никто не замечает ее застывшего лица.
Она ступила в полумрак спальни, где распростерлось обширное ложе, составленное из множества подушек и перин. От него веяло духотой, пылью и безвкусной похотью без любви. Наверняка в этой опочивальне побывала половина гарема, но ни с кем не связывал зов.
Ей велели стоять смирно и ни в коем случае не глядеть на великого султана, пока тот обходит вокруг своей игрушки. Вскоре он появился, вошел через раскрывшиеся двери. Котена, как и требовалось, опустила глаза, поэтому сначала видела только кривые короткие ноги и длинный зеленый халат.
— Да, хороша. Хороша. Синеглазая. Юлкотеон-эфенди преподнес мне прекрасный подарок, — проговорил вскоре султан.
Зря переживал смотритель гарема, зря раньше не купил на рынке. Но тогда не пришлось бы узнать правду об отце. Котена уже смирилась с тем, что все происходит с какой-то целью. И испытания, и боль — что-то делает сильнее, что-то ведет к цели обходным путем, который оказывается более верным.