Закрыв глаза, она заставила себя расслабиться. Медленно вдыхая и выдыхая воздух, Лиза полностью сконцентрировалась, пытаясь найти якорь для душевного спокойствия. Это было сложно. Ей требовалось что-то мирное, безопасное, что никоим образом не напоминает прошлое. В памяти не нашлось ничего светлого кроме брата, но думать о нем спокойно она не могла. Помучавшись, девушка переключилась на щебетание птиц.
Вернувшись в нормальное состояние, она поняла, что пока не сумеет сладить со своей сущностью, ей не место среди людей. Ей кровь из носа требовалось где-то отсидеться и научиться брать контроль над зверем. Автоматически, по старой привычке, девушка засунула руку в карман и тут же нащупала дырку. Пальцы сами по себе скользнули дальше за подкладку и... к её радости, она обнаружила там часть денег и ключ.
– Спасибо, Господи, – прошептала она.
Впервые сознательно обратившись к своей сущности, она позволила звериным инстинктам взять верх, понимая, что с ними у неё не будет сложности найти дорогу.
Лиза была права и вскоре была на месте. За прошедшее время дом обветшал и разваливался. Ветер, свистя, дул сквозь трещины в стенах, краска облупилась, а разросшиеся сорняки мешали подойти к двери.
– Дом под стать новой хозяйке, – иронично подумала Лиза, насмехаясь над собой.
Впрочем, разрушения её не огорчали. Есть крыша над головой – и, слава Богу. Она и раньше не была избалованной, а в последнее время научилась довольствоваться малым. Несмотря на слой пыли, дом все еще хранил запах прошлой хозяйки. Уткнувшись в старое покрывало на кровати, она никак не могла надышаться. На минуту ей показалось, что бабушка рядом с ней. Закрыв глаза, Лизе почудились её шаги. Она воочию представила как бабушка подходит к кровати, садится в изголовье и как в детстве, погладив по головке, нашептывает, успокаивая:
«Пресвятая Богородица, спаси рабу Елизавету, защити от гнева, от врагов и супостатов. Аминь! Аминь! Аминь!»
Девушка прошептала молитву про себя, но сейчас она не дарила успокоения как в детстве. Может она неправильно её произносила, а может, дело не в ней, а в бабушке, дарившей ей уверенность и покой. Теперь она совсем одна. Никто не придет ей на помощь, никто не успокоит, погладив по голове, и никто не заверит, что все будет хорошо. У неё на этом свете осталась лишь одна родная душа – брат, но и от него ей стоит держаться подальше, если не хочет чтобы он пострадал.
Лизу прорвало... Глаза потемнели, наполнились слезами. Сперва медленно, по капельке, они стекали по щекам, а вскоре сменились на быстрые ручейки. Если не брать в расчёт те разы, где она плакала от боли на опытах, то девушка все время держалась молодцом, как стойкий оловянный солдатик, но даже у каждого сильного воина есть предел. Сейчас она словно отпустила рычаг. Слезы не унимались, а всхлипывания переросли в завывания. Скатившись с кровати девушка забилась в угол, и там уже не она, а огромная черная кошка с поднятым кверху хвостом жалобно заскулила, раздирая деревянные половицы когтями.
Последующие дни были очень насыщены, но для неё это было даже хорошо. В делах она не позволяла себе расслабиться и окунуться в депрессию. Лиза постепенно налаживала быт, а с ним склеивала по кусочкам утерянную жизнь. Вымыла и почистила дом, перестирала занавески и покрывала. Наносила дров и протопила дом. Обнаружив старые вещи бабушки с помощью швейной машинки перешила себе одежду. Не забыв подметить про себя, что это еще одно полезное умение, приобретенное в колонии. Сложнее всего было с пропитанием, но и здесь можно сказать ей улыбнулась удача. Лиза была уверена, что все более и менее ценное, включая продукты, давно забрали родители, но после поисков ей удалось обнаружить следующее: сохранились соль, перец, посуда, а в погребе нашлись лук и картошка. Так как времени прошло немало, кое-что сгнило, но перебрав, она смогла для себя отобрать где-то полведра. Там же она нашла пару банок вишневого варенья и две закатки с помидорами. Теперь по вечерам она с наслаждением баловалась сладеньким, запивая горячим кипятком.
Прошел месяц. Не все было просто и гладко. Невозможно так просто забыть и вычеркнуть из жизни период заточения, как будто с ней ничего не случилось. По ночам её преследовали кошмары. Каждый раз во сне она оказывалась там, в клетке. Проснувшись, Лиза с паническим ужасом оглядывалась по сторонам, ища подтверждение обратному. Её нервная система была расшатана до предела. Стоило ей услышать шорох или почувствовать чужака, как она тут же частично оборачивалась, а порой, не сдержавшись, грозно рычала. Такие моменты её ужасно пугали, именно поэтому она не спешила афишировать свое прибытие в деревне, радуясь, что дом находится вдалеке от всех, на окраине. По этой же причине не убирала дикую растительность вокруг и перестала топить дом, пеняя себя за допущенную ошибку. Пускай все думают, что дом необитаем. Девушка понимала, что долго скрываться ей не удастся. Деревня это не город, здесь все как на ладони, однако надеялась, что к этому времени что-то изменится.