– Ты чего кричишь? – спросила мать, устало вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. Стоял месяц июнь и лето, взяв немалый разгон, быстро и нахраписто вступало в свои права. В маленькой плохо проветриваемой кухне и так было жарко, а при включенной духовке стало как в бане.
Лизка подошла к столу и схватила с подноса горячий пирожок. Женщина тихо усмехнулась, заметив действия дочери, но не прокомментировала, хотя и не любила когда та хватала куски. Ладно, один можно. Татьяна вытерла вспотевшие руки об фартук и открыла духовку, от которой тот час повалил пар и ароматный запах свежей выпечки. Подхватив сбоку кухонное полотенце, она привычно сложила его вдвое и ухватила горячий поднос с румяными и круглыми пирожками. Поставив противень на железные подставки, размещенные на столе, быстро и ловко стала перекладывать пирожки на поднос.
– Мам, – вновь произнесла дочка, протягивая руку и пытаясь схватить еще пирожок.
– Не перебивай аппетит, – хлопнув по руке, сказала мама. – Ты уроки сделала?
– Угу, – промычала Лиза, умудрившись стащить выпечку. Что поделать, но пирожки с капустой были её слабостью. А такие, как делала её мама, она вообще считала самыми лучшими. Честно говоря, она в своей жизни не встречала никого, кто бы готовил лучше, чем она. Жили они небогато, а если смотреть правде в глаза, то бедно, но её мать умудрялась из простых продуктов делать такие блюда, что пальчики оближешь.
Заметив как та отвернулась, тихонько обошла её сбоку, подцепив еще один пирожок, затем достала с холодильника запотевший хрустальный графин – единственную гордость и наследство её матери, и налила себе в стакан холодный компот. Быстрыми и жадными глотками Лиза выпила его до дна.
– Ну, все! – рассерженно произнесла женщина, с грохотом ставя очередной противень на стол. – Ты опять куски хватаешь. Если тебе нечего делать, так ты только скажи, я тебе быстро работу найду.
– Не-е, я по делу, – стушевалась девушка не зная, как лучше преподнести то, что хотела.
– Выкладывай уже, – нетерпеливо попросила мать.
– У нас завтра физкультура, а у меня есть только Сережкины штаны. Посмотри, на кого я в них похожа, – выпалила она, и покрутилась вокруг свой оси.
– На кого? На бабушку.
– Это не смешно, – топнув ногой, возмутилась Лиза. – Мне шестнадцать лет, а я донашиваю штаны младшего братца. Мам, пожалуйста, – она заискивающе посмотрела на неё и в молитвенном жесте сложила руки, – ну я тебе очень-очень прошу, поговори с папой. Ну не могу я все время быть как лахудра. Девчонки в классе знаешь в каких вещах ходят? А у меня две пары джинс и старая юбка. Посмотри на эти штаны, да меня все засмеют.
– Лиза, – ласково и терпеливо сказала мама, – каждый живет по своим средствам.
– Ой, давай не будем, – оборвала она. – Причем здесь средства! Я же не мерседес прошу. Я просто хочу иметь нормальные штаны, разве я прошу многого?
– Что за крики? – в дверном проеме выросла высокая фигура отца. Он прошел вперед и вопросительно посмотрел на своих женщин. От его присутствия в маленькой кухни стало тесно, казалось, он заполняет собой все свободное пространство. Не дождавшись ответа, мужчина подошел к столу и, отодвинув стул, сел за стол.
– Ничего, – тихо ответила ему жена, бросив на дочь предостерегающий взгляд. Та нетерпеливо пожала плечами, всем своим видом выражая недовольство и отказываясь молчать. Брезгливо надув губы, она прислонилась к стене и молча наблюдала, как мать суетливо накрывает на стол.
«Нет, я никогда не буду такой», – уверенно сказала она самой себе, следя глазами за мамой. Бегает на задних лапках перед отцом, а он сидит как султан и только указания раздает. Как можно так низко опуститься и совсем не любить себя?
– Да? А мне показалось по-другому, – подал голос отец.
– А тебе не показалось, – откуда-то набравшись храбрости открыть рот и говорить в таком тоне с отцом, сказала Лиза. – Я как раз говорила маме, что не могу в этих лохмотьях ходить в школу.
– Посмотрите, какая принцесса, – ехидно заметил отец и, повернувшись к жене добавил. – Пиво принеси!
– Да-да. Сейчас.
Поставив перед ним открытую бутылку, она посмотрела на дочь. Что и говорить, но девочка была права. Штаны выглядели ужасно. Трикотаж вытянулся и висел на коленях, а черный цвет поблек и выглядел тускло. В таких штанах можно разве что полы мыть, а не выходить на люди. Но как уговорить мужа, это был тяжелый вопрос. Павел всегда был экономный и никогда не понимал людей бегущих за модой. А когда дело касалось Лизки, то вовсе не желал тратить и рубля.