– Павел, а может... – заискивающе начала женщина.
– Что может? – недовольно перебил муж. – Не понимаю, чего ты все время мямлишь, хочешь что-то сказать, тогда говори прямо и по делу.
– Я думаю, надо купить ей новые штаны, – сказала она, крутя полотенце в руках и опустив глаза вниз.
– Ты думаешь!? – повернувшись, он посмотрел на неё, как будто видел в первый раз. – Если бы думала, то не предлагала. У нас нет денег на всякую ерунду. Штаны нормальные, целые, так что нечего жаловаться.
– Угу, сохраним для наследников. – Съехидничала Лиза.
– Хватит! – стукнул он ладонью по столу, и бутылка со звоном опрокинулась. Пиво вырвалось из горлышка и, шипя, жидкость потекла тоненькой струйкой по столу, а затем, убегая по клеёнчатой скатерти, вниз. Мужчина недовольно встал, с грохотом отставив стул в сторону.
– Доигралась? Испортила настроение? – бросил он, обвиняющее посмотрев на жену. – На физкультуре надо заниматься, а не думать, как выглядишь, – заявил он дочери. – А ты, – повернувшись к жене, – вконец испортила её.
– Тогда я не пойду, – задиристо заметила Лиза.
– Только попробуй, – угрожающе произнес отец, нависнув над девчонкой.
– И что тогда? – спросила она, стараясь не показывать страха, но потерпела фиаско. Её вопрос прозвучал дрожащим и неуверенным голосом.
– Лучше тебе не знать, – зло процедил он и ударил кулаком в стену. От глухого удара она дернулась, а мать испуганно вскрикнула. Павел обвел всех тяжелым взглядом, хмыкнул, заметив испуг и, довольный, вышел из кухни.
– Лизка, – укоряюще произнесла мать.
– Что Лизка? Ты сама знаешь, что я права. Пойми наконец, мне надоело играть роль шута в классе. Ты думаешь легко слушать, как каждый день тебе говорят: «Какие замечательные штаны, это наследство от старших братьев?» или «Милые кроссовки, не в них ли вчера твой младший брат играл в футбол?»
– Милая моя, – сочувственно произнесла мать и прижала к себе дочь. – Я знаю, тебе нелегко, но так ты ничего не добьёшься. Постарайся вести себя тихо, не перечить отцу, а я с ним поговорю.
– А если нет? – спросила Лиза и испытывающе посмотрела в глаза.
– Тогда я что-то придумаю, – грустно улыбнувшись, ответила та.
– Что? Опять откажешься от обедов на работе, а эти деньги отдашь мне? Не-хо-чу, – по слогам протянула Лиза. – Я не понимаю, почему ты должна придумывать оправдания и обманывать? Почему ты должна в чем-то себе отказывать ради меня. Ты на себя вообще ничего не тратишь. Мама, посмотри на себя. Когда ты покупала себе новое платье или делала прическу? Только не говори, что денег нет. На ящик пива есть? Или на футбольные игры? Давай будем честные и признаем, что у нас в доме сначала стоит отец с его прихотями, а затем только мы.
Глава -3-
Прошёл месяц. Лиза втянулась, стала как многие другие: учиться, работать и даже принимать участие в местном хоре. Правда, пела она не очень хорошо, но здесь и не искали певиц. Участие в общественной жизни колонии было одним из требований по перевоспитанию трудных подростков, а она лишь выбрала подходящий для неё вариант.
По большей части её пребывание стало терпимым только благодаря Седой. Это она взяла её под свою защиту, опекая девушку с первого дня. Кому-нибудь покажется странным, что девчонка на два года младше заботилась о ней, но в колонии существовали свои законы.
Здесь отдавалась дань почёта не старшим по возрасту, а тем, кто обладал силой и весом. И как бы неестественно это не звучало, но маленькая симпатичная Катька оказалась авторитетной личностью. Обычно в колонию попадали с шестнадцати лет, и только в случае тяжких преступлений планка снижалась до четырнадцати.
Седая входила в категорию злостных нарушителей и за прошедшие два года пребывания приобрела статус старожила, успев к этому времени тщательно изучить быт, служебный персонал и местность. Вёрткая, любознательная и пронырливая, она исследовала все вокруг, и не было ни одного укромного уголочка или закоулка, которого она не знала. Лёгкий весёлый характер и милая мордашка позволили расположить к себе некоторых из работников и вскоре наладить сеть полезных знакомств. Девушка была не сильной, но умной и не по годам хитрой особой. Маленьким зверьком, загнанным в угол обстоятельствами и неудачно сложившейся жизнью. Срок у неё был большой, и по возможности она постаралась сделать свое пребывание терпимым и удобным для жизни.