— Помнишь, ты меня спрашивал, как сделать гомункулуса или голема? Так вот, Франкенштейн — штука, безусловно, нежизнеспособная, но я произвела расчеты по созданию белково-кремнийорганического эффектора.
— Сторожа, что ли, силиконового и злобного у двери поставим? Чтобы взломщиков отгонял? Пожалуй, нам это ни к чему, я уже насчет собаки позаботился…
— Собака — это типичное не то, а я в состоянии создать автономный биологический механизм, при всем при том находящийся под полным контролем моих электромагнитных эффекторов.
— Зачем же дело стало? Давай, делай…
— Шутить изволите, господин хороший. А сырье, материалы? Наконец, что я могу сделать одна?
— Быть по сему, диктуй, чего и сколько тебе из-под меня надо.
— Совсем немного: морская соль, водопроводная вода, кремнезем и пассивная протоплазма.
— Ну, это мы мигом обеспечим. Сколько тебе кремнезема понадобится?
— В зависимости от запланированных размеров голема. Для опытного образца, думаю, хватит 20–30 килограммов.
— То есть мне надо накопать не меньше трех ведер глины?
— Молодец, соображаешь…
— А то! Хотя в моих университетах этому не учили. Теперь протоплазма, говоришь. Пришить, что ли, кого, а труп тебе для опытов предоставить?
— Можно и без мокрухи, подойдет туша животного весом не менее 40 килограммов.
— Считай, завтра-послезавтра все сырье и материалы будут доставлены.
Цели ясны, задачи поставлены. За работу, товарищи! И Кирилл отправился с лопатой и мешком за глиной, пояснив Дашке свои странные действия, тем, что собирается ваять скульптуру. Свиной тушей он собирался разжиться у Хатежина сегодня же вечером после кормления и выгула, но потом передумал: зачем ему, спрашивается, класть воскресный вечер на алтарь науки и обязательно сегодня ставить этот эксперимент. Вирта погодит и жива останется, а мяса с костями можно и в супермаркете потом купить.
Вернувшись в Хатежино, Кирилл обнаружил, что Дон ему нравится все больше и больше. Сегодня он работал с псом под присмотром Федора, зато завтра уже будет самостоятельно кормить и выгуливать своего нового питомца. Федор тоже отметил, что есть контакт:
— Еще пару, тройку дней и можешь его забирать. А потом прошу раз в неделю в любое удобное для тебя время с Доном приезжать ко мне для специальной дрессировки. Надеюсь, животное ты мне не распустишь?
— Обижаешь, начальник. Все будет глухо как в танке: ни фальшивых кормов из пакета, ни подачек с хозяйского стола.
Собачья кормежка — дело святое, в ней Федька знал толк. Служил он кинологом на границе и там убедился, что кормить скотину человечьими и собачьими разносолами вовсе не обязательно, а даже вредно. Рабочим животным, что двадцать километров прут по следу за нарушителем, вполне хватает овощной похлебки с костями. Тогда как сержантов-инструкторов следует ежедневно питать дополнительным мясом, что аккуратно срезано со свиных голов, предназначенных для собачьего котла. В противном случае сержант Федор Хатежин не годен к суровой пограничной службе.
На ужин в Хатежине Дашке с Кириллом пришлось однозначно остаться, иначе Федька смертельно бы обиделся. Тем паче, для дорогих гостей уже доспевал в электропечи с турбонаддувом молочный поросенок и была приготовлена гостевая опочивальня в помещичьем доме с мезонином на втором этаже. Поздно ночью, когда Дашка, утомленная счастливой семейной жизнью и, собственно, Кириллом, сладко спала, свернувшись в клубочек под пуховым одеялом, Кирилл Дербанов покинул жаркое супружеское ложа и распахнул широкое окно мезонина. С наслаждением подставляя плечи и грудь ночной прохладе, он закурил и стал размышлять, стоит ли предлагать Дашке переселяться в царскосельский блокгауз в качестве любимой жены, может быть, даже венчанной в церковном браке.
На службу пускай она ездит на "гольфе", а он, где наша не пропадала, завтра возьмет себе в автосалоне "порш". Или, может, ну ее, эту Дашкину фирму, обойдется Тереховский без Дашкиных бухгалтерских талантов. Пусть на хозяйстве в Царском сидит. Генкина благоверная, кстати, там пребывает почти безвылазно и тары-бары разводит только с царскосельскими бабами. А для скорбной разумом Дашкиной матушки стоит сиделку грамотную нанять, а то Дашке стыдно, что у нее мать из психушек не вылезает. Или, может, не надо, право, оного приятного жребия отца-супруга, когда и так, все хорошо?
Поневоле призадумаешься, когда все перспективы реалистичны, реальны и реализуемы. Если за башню с бельведером уже заплачено, а дальняя дорога, хоть и не на Санкт-Петербург, но хорошо просматривается, простреливается с третьего этажа лакированно-бревенчатого оборонительного и жилого сооружения.
А как Дашку совместить с Виртой? Ведь ни с той, ни с другой он категорически не желал расставаться. Возможно, следует попробовать погрузиться в виртуальность втроем. Но Дашку трехмерные развлечения совсем не привлекали, и ни одну игру она так и не смогла пройти до конца. Сможет ли она понять, кто такая Вирта? И что Вирта значит для него, Кирилла Дербанова? Места, вообще-то, в царскосельской усадьбе на всех хватит. Он, конечно, не Синяя Борода, но Вирту там можно будет надежно убрать от Дашкиных взоров, с глаз долой подальше в отдельный кабинет на третьем этаже. И предлог подходящий для этого имеется — уединенные занятия науками и искусствами край как необходимы для творческой натуры Кирилла. Прислугу хоть завтра можно нанять, кухаркой и горничной Дашка чудесно распорядится, халдеев в кабаке она по стойке смирно ставить умеет. Пусть теперь и привыкает к роли маленькой хозяйки большого дома. Хотя вряд ли она ее хорошо исполнит: своими словами, что такое идеальная жена, не расскажешь, а сериал про это, наверное, еще не отсняли.
Так и не додумавшись, как ему совместить Дарью с Виртой, Кирилл решил, что о девушках-красавицах с граблями и вилами пусть поет отсталая и аграрная советская страна, а ему в постиндустриальные времена следует обеспечить царскосельские чертоги цифровой связью, развернуть в подвале кластер не меньше, чем из 60 компьютеров, завезти мебель и холодильник в дом, а "порш" завести в гаражное стойло.
АНТОНИЙ И КЛЕОПАТРА
Понедельник 23 июля
После очень раннего, по сельскому обычаю, завтрака Кирилл накормил и выгулял Дона, а Дашку отвез к ней домой. Всю дорогу до города Дашка полулежала, расслабившись на переднем сидении, притихшая и молчаливая. В благодарность за то, что не надоедала болтовней, Кирилл захотел было ее пригласить на завтра для знакомства с царскосельскими палатами, но тоже промолчал — успеется. Глину для сотворения биосиликонового болвана он выгрузил в гараже, но к себе на пятый этаж пошел не налегке, потому как от пикника оставалось еще немало провизии, да и господин гендиректор всучил свои деревенские мясомолочные гостинцы. "Гольф" Кирилл оставил у подъезда: надо было освободить место в гараже для свежего автомобиля.
Вирта ничего нового ему не сообщила, и Кирилл начал утомлять организм физическими нагрузками. Не хочется, но надо, даже если сегодня встал не с той ноги и не со своей постели. Как водится, после физзарядки и душа настроение поднимается, душа поет и пылает любовью к ближнему и дальнему, хочется сразу дать всем много добра и счастья. Мир вашему дому! А почему бы и нет?
— Вирта, загружай "Тоттенштайн"! Даешь вторую миссию!
— Берешь…
… Горит ли рейхстаг? Да еще как горит! На этот раз Кирилл и Вирта охотились на боевых андроидов, засевших в цитадели германского парламентаризма. Невесть откуда взявшиеся в горящем здании многочисленные эсэсовцы и красноармейцы только отвлекали и путались под ногами у орбитальных десантников. Закрепившиеся на верхних этажах рейхстага два десятка андроидов новой модификации, вооруженные станковыми лазерами с ядерной накачкой, оказались подготовленными и умелыми воинами. Активированная на максимум макромолекулярная силовая броня десантников не выдерживала перегрузок и отражала только половину мощности лучевых ударов. У самого выхода на дымящуюся кровлю здания Кирилл был тяжело ранен, а Вирта геройски погибла, прикрывая броней и огнем беспомощного товарища по оружию, которому требовалось время для восстановления боевого потенциала.