-- Уже лечу, мой милый!
Сосредоточив свои силы и средства, Кирилл с Виртой в очередной раз проверили, как обстоят дела у восточников и у объединенного командования контрпартизанской операции "Гегенвервольф". Все было по плану, наступление и зачистка разворачивались по всем азимутам на западе, юге и юго-востоке. В то же время на севере восточники с налета взяли крахмальный завод и прочно оседлали дорогу на Северный авторынок. Для полной безопасности рейнджеры присматривали за евграфовскими боевиками, носа не высовывавших из центрального офиса в свободной экономической зоне. Между тем, все красногвардейские патрули и дозоры были либо уничтожены, либо взяты в плен. Прочие силы противника тоже оказались не у дел, блокированные на лесных спиртогонных фабриках. Потери красногвардейцев точно подсчитать не представлялось возможным, но, по всем данным, в полевой ставке у Евграфа на тот период времени находились не больше тридцати бойцов. Их было не слишком много, но и не слишком мало для спецкоманды Кирилла Дербанова, отдавшего приказ начинать завершающий этап операции "Лесной царь".
-- Еще раз повторяю. Действуем, как планировали. Как только я просачиваюсь в бункер, твоя группа, Вирта, приступает к зачистке по всему фронту от южных ворот. Инга с Игорем занимаются северными воротами, потом ваша цель -- детинец-кремль. А ты, Василий, на зэушке держишь под огнем восточную стенку с железной дверцей. Если еврографьев попрет немерено, немедленно по газам и дуй, малец, к патрулю восточников. Они ждут у нашей вертушки и тебя прикроют из всех стволов. Жалобы, предложения? Нет? Ну, с нами Бог и крестная сила! Выдвигаемся на исходные. Погнали наши городских!
Сам Кирилл, его двойник и Леон намеревались скрытно проникнуть в лагерь противника с запада. Частокол и камеры слежения для них не представляли проблемы в боевом режиме. А сейсмодатчики на подходе к частоколу они собирались преодолевать, не спускаясь на землю, по деревьям, так как лес по периметру не был вырублен и доходил до самого трехметрового забора.
Лес -- наше богатство. Берегите природу, мать вашу! Экологи-какологи под красным знаменем. Ура-ура. Всем хорошо: им и нам. Работаем.
Первого красногвардейца, зевавшего на крылечке отрядного теремка номер один, Кирилл снял собственноручно. Дальше внутри здания работали эффектор с Леоном. Троих сделали бесшумно и сразу. Четвертый сцепился с двойником и подставил шею под клыки Леона.
Сигнализация, лестница, сейфовая дверь. Тамбур. Камера, зараза. Командный пункт. Были дежурные и нет их. Пять дверей. Эффектор на позиции. Еще лестница. Второй уровень. Север, юг, восток! Пошли, родные! А здесь в подземелье почему-то ни души. Ни прекрасных порывов. Тревогу-то обязаны были поднять, если в лагере тарарам с трех концов. Глухо, как в танке. Ни живых, ни мертвых.
-- Леон, есть тут кто аль нет никого?
-- Только активированная электроника. Живых не чувствую. В холле за дверью налево -- два мертвых тела. Направо еще одно.
-- Проверяем. Пока из коридора.
Движение за третьей дверью Кирилл уловить-то успел, но не убрать эффектора из западни. От выстрела из одноразового гранатомета прямо в бронежилет двойник вылетел в холл и проломил своим телом дверь напротив. Но пулемета из рук не выпустил и продолжал поливать огнем противника, невидимого Кириллу и Леону.
-- Леон, прикроешь меня от двери слева, там еще какой-то электрический говноед.
В правую дверь, откуда эффектора дырявили из автомата Калашникова, Кирилл зашвырнул две эфки. Еще до двойного взрыва из двери слева метнулся второй человекообразный механизм с гранатометом, но выстрелить не успел, получив от Леона прямо в гуманоидную морду полный заряд скорчера.
Влипли. Два тотальных киборга. Вот, дерьмо! И живучие же, гады! Жаль, но процессоры и память придется крушить всем в подряд.
-- !Hasta la vista, Leon! Ты обновил свои файлы перед боем, бэйби?
-- До свиданья, Кирилл. Мой баланс всегда в ажуре. Я тебя люблю, хозяин, и мы...
Додумать последнюю мысль у верного боевого пса не получилось -- Кирилл активировал импульсный электромагнитный деструктор.
Сейчас мы скажем всем: ша! Даю разряд, еще разряд, мы вас теряем... Как бы не так! Дерьмо и еще раз дерьмо!
Мощности деструктора, сконструированного Виртой после знакомства с процессором, извлеченным из тела Натальи, к сожалению, не хватило, и двух покрытых синтетической плотью евграфовских телохранителей-киборгов он методично и до упора дезактивировал ломом, снятым с пожарного щита. Когда два железных идиота, охранявших только что живое, а ныне умерщвленное, очевидно ими же, еще теплое тело Кима Евграфова, наконец перестали дергать гидравлическими приводами, Кирилл бегло обыскал подземные апартаменты усопшего партийного мафиозо.
Здесь тебе, Ким Маратович, не Мавзолей -- долго не пролежишь. Кто сказал, что труп врага хорошо пахнет? Наверняка тот, кто бальзамирует тела вождей. Хватит резонерствовать, милостивый государь! Теперь в реанимацию.
Кирилл бережно взял недвижимого Леона на руки и поднялся на поверхность. Наверху уже все стихло. По-прежнему моросил дождь, но заострившееся лицо Кирилла под пластиковым забралом стальной полусферы, обтянутой маскировочной сеткой оставалось совершенно сухим. Столь же сухо и резко он отдавал распоряжения:
-- Василий, гони свою таратайку-двустволку ко входу в кремль. Подбросишь нас к вертушке. Живо, пацан! Вирта, летим домой. Верни мне Леона! Инга! Ты у меня бугор в зоне. Жмуров обработать хладагентом и в овощехранилище. Полный обыск всего и всех. И чтоб к утру у меня был образцовый лагерный порядок. Не справишься -- навечно в памяти народной останешься девушкой с веслом и горном вон на той аллее пионеров-героев.
На рассвете десятого августа Кирилл и его верный боевой пес Леон вступили в бой с отступавшими в беспорядке на северо-восток разрозненными остатками ментовских бандформирований, но еще в царскосельском блокгаузе командир распорядился:
-- Вирта! А летунам вертушку ты, мать моя, возверни. Им еще воевать надо. Буди их там, дико извиняясь. Скажи, девушкам полетать была охота. Знаю, у тебя получится. Нам с армейцами ссориться никак не с руки.
Перед отъездом на юго-восточный фронт отец-командир не забыл также глянуть он-лайн, что происходит в глубоком северном тылу, где его спецкоманда закреплялась на захваченной территории противника, ставшей теперь новыми землями Кирилла Дербанова. Иначе и быть не могло. По праву наследования. От проигравшего властителя к властителю победившему.
Король умер. Да здравствует король! Вот не было печали! Евграф, паскуда вечноживая, и после смерти напакостил. Всю жизнь мечтал вождем стать по его милости.
Покойный Ким Маратович Евграфов, коего Кирилл поминал после смерти добрым проникновенным словом, был в самом деле единоличным вождем, коллегиальности не признавал и проповедовал культ своей партийной личности; следовательно, в силу паханско-шестерочного уставного принципа демократического централизма, а также по неписаным законам города и окрестностей сеньориальные, они же суверенные права Кима Евграфова переходили по наследству к Кириллу Дербанову. В одночасье становиться крестным отцом политических и экономических угодий покойного партийного бонзы Кириллу отнюдь не хотелось, но пришлось.
Шеф Дербан, мать твою за ногу! Лидер прогрессивного человечества и отечества со всеми сопутствующими обязанностями. Ох, долги наши!
К примеру, триумвиры-восточники традиции весьма почитали, неписаные законы чтили и уже связались с Ингой, настоятельно, но ненавязчиво интересуясь, когда же босс Дербан заплатит контрибуцию за своего предшественника. Или им следует временно аннексировать крахмальный завод и авторынок в счет уплаты долга?
-- Ишь, губу-то раскатали. А ху-ху не хо-хо? И про совет да любовь уж и помина нет. У, скупердяи настырные!
-- Вирта, заплати, пожалуйста, восточным недоноскам, сколько они там выставили, -- уже по дороге на фронт попросил Кирилл своего свежеиспеченного финансового советника.