Какими бы невезучими ни были члены семьи Цзянг, они не могли нарваться на иного второго ранга всего лишь на третий месяц после начала апокалипсиса!
Но, как бы там ни было, это существо предо мной всё равно относилось к очень редкому типу. Изначально я подумала, что в недрах подвала нас поджидает иной психического типа, который также встречался довольно нечасто. В конце концов, большая часть иных обладала физическими способностями разного рода, прочие же попадались нечасто. Но на деле это оказался куда более уникальный тип иного — мозговик.
Несмотря на то, что мозговики встречались крайне редко, появление всего одного такого существа всегда вселяло безумный страх в сердца людей и порождало панику, так как бороться с их хитрыми иллюзиями было очень трудно.
Бо̀льшая часть его тела имела человеческие пропорции, лишь голова выглядела до боли раздутой с вылезающим за её пределы мозгом, который прикрывала собой лишь тончайшая прозрачная мембрана. Однако, несмотря на аномальный вид его макушки, часть лица ниже носа осталась прежней.
В своей прошлой жизни мне посчастливилось избежать личной встречи с подобным опасным врагом. Мне довелось лишь слышать разного рода слухи о них. Поговаривали, что мозговики уже с самого начала обладали способностью говорить по-человечески. Некоторые даже утверждали, что мозговики на самом деле люди, просто проявившаяся в них способность изменила их внешний вид до такой степени, что в глазах прочих людей они стали больше похожи на иных.
Однако были и несогласные с этим мнением люди, которые считали, что, если мы признаем мозговиков людьми, то где же тогда стоит прочертить линию между людьми и иными? Эта и без того условная линия стала ещё более расплывчатой, когда иные начали говорить, а некоторые даже развили в себе способность принимать человеческую форму.
Ещё более запутанной эту историю делал факт, что мозговики питались как людьми, так и кристаллами эволюции. В самом начале они ели преимущественно людей, так как, скорее всего, на тот момент люди представляли собой более простую добычу, нежели иные. Из-за этого люди и приписали мозговиков к категории «иных», однако на более поздних этапах эволюции те неожиданно сменили свои предпочтения и стали употреблять в еду кристаллы эволюции.
— Если сохранишь мне жизнь, я расскажу тебе всё, что ты хотела бы знать, — внезапно заговорил со мной мозговик.
Голос у него был достаточно высокий, как у молодого юноши приблизительно такого же возраста, что и студенты снаружи подвала, так что та история об аварии, вполне возможно, могла оказаться правдой, с той лишь разницей, что шестого никогда не увозили в больницу.
— Всё, на что ты способен, это читать мои мысли, — презрительно фыркнула я. — Ты не можешь знать того, чего не знаю я сам!
Но неужели этот мозговик сумел за столь короткое время, что я пробыла в иллюзии, прошерстить достаточное количество воспоминаний, чтобы понять, какая информация могла бы меня заинтересовать? Не слишком ли он, в таком случае, силён? На дворе всего лишь третий месяц апокалипсиса… Только не говорите мне, что он, как и я, первого ранга? Мозговик первого ранга?
Боже, у семейства Цзянг и впрямь есть всё, кроме удачи!
— Все воспоминания хранятся в мозге. Даже у тебя, в твоём нынешнем крайне аномальном состоянии, есть воспоминания, — заявил мозговик, слегка наклонив голову набок, отчего прозрачный мешок с мозгом у него на голове угрожающе качнулся. Казалось, он вот-вот сорвётся вниз и растечётся словно брошенное на пол тофу.
Не удивительно, что мозговики встречались настолько редко. Этот выпиращий наружу мозг был просто гигантской слабостью, из-за которой пережить начальные этапы апокалипсиса фактически не представлялось возможным.
Я уж и не говорю о том, что их иллюзии поначалу не обладали такой уж большой силой. На первых порах зачаровывание даже одного человека стоило им больших трудов. Сегодня этому мозговику удалось поймать в свои иллюзии стольких людей разом лишь потому, что мы зашли в пространство, которое он заранее подготовил.
Ну а раз даже людей зачаровывать было трудно, то иных и вовсе практически невозможно. На этом этапе развития всё, о чём могли думать иные, были еда, еда и ещё раз еда. Их инстинкты попросту были слишком сильны, да и воспоминаний как таковых толком не имели, так как по сути являлись новорождёнными существами. Поэтому-то и непросто было подобрать иллюзию, что смогла бы хоть как-то заинтересовать иного.