Тем не менее, положение Даге и остальных также было не из простых, так как им попросту нечего было противопоставить врагам, что парили настолько высоко в небе. К счастью, внезапно раздавшийся крик их лидера с белой шеей позволил разрешить завязший в безвыходном положении бой. Скорее всего, этим протяжным воплем наше нетерпеливое дитя приказало своим подчинённым атаковать. Благодаря этому, стая вновь принялась пикировать вниз для атаки лишь для того, чтобы попасть под пули наёмников и бездыханно рухнуть на землю.
Увидев, к чему привёл отданный ею приказ, самочка с белым кольцом на шее пришла в бешенство. Она тут же расправила крылья, желая, как видимо, сменить поле боя и вместо меня броситься на группу Даге. Заметив это, я вновь с помощью копья взлетела высоко в небо и запустила в неё с десяток новых ледяных ножей. Птица, видя что это просто ножи, не восприняла атаку всерьёз и не стала уворачиваться, пока один из ледяных ножей не вонзился ей прямо в шею. Вскрикнув от боли, она резко крутанулась и вновь гневно уставилась на меня.
Тот нож, что вонзился ей в шею, был не обычным простеньким ледяным ножом, которые я рандомно создавала до этого момента, а моим собственным ледяным кинжалом. Всё это время я кидала в неё бесполезными ножами лишь для того, чтобы ослабить её бдительность и создать возможность для атаки острым кинжалом.
Приземлившись на балкон мансарды, птица начала яростно хлопать крыльями, периодически вскрикивая от боли. Но избавиться от моего ледяного кинжала было не так-то просто. У моей способности имелась слабость — заморозка всех нанесённых ран, что не позволяло врагу истечь кровью. Однако эта же особенность сейчас буквально вморозила кинжал в рану, не позволяя вытащить его наружу.
У птиц отсутствует такая важная часть тела как большой палец, поэтому они не способны за что-либо ухватиться. Единственный способ, каким они могут воспользоваться в попытке избавиться от застрявшего в их теле кинжала, будет ударить по нему крылом, что лишь усугубит полученную рану. В худшем случае вместе с кинжалом они могут даже вырвать себе кусок плоти. Однако у этого цветущего падальщика рана находилась на шее, поэтому она не могла позволить себе применить слишком много силы. Если не будет сдерживаться, недолго будет и собственную глотку разорвать, а эта перспектива сулит ей куда более серьезную травму, нежели застрявший в шее кинжал.
Пока та пыталась избавиться от кинжала, я тем временем рванула в сторону мансарды. Сперва я запрыгнула на балкон второго этажа, после чего побежала вверх по стене дома, создавая на своём пути небольшие ледяные полочки. Эти полочки были довольно хрупкими и поэтому моментально раскалывались, стоило мне раз от них оттолкнуться, однако для того чтобы просто взобраться вверх их прочности вполне хватало.
До тех пор, пока я могла поставить на что-то ногу, ни одна даже самая высокая стена не могла послужить препятствием на моём пути.
Стоило мне достичь мансарды, как самочка с белым кольцом на шее тут же попыталась вновь взлететь в небо. Не желая этого допустить, я запустила с десяток ледяных ножей в точку чуть выше её нынешнего местоположения, и птица, что после предыдущего горького опыта уже не смела просто игнорировать мои атаки, была вынуждена приземлиться обратно на балкон мансарды. Увидав в этом свой шанс, я замахнулась копьём, метя птице прямо в шею. Увы, от этого удара ей удалось увернуться, однако следующий же горизонтальный удар угодил ей точнёхонько в торс.
Взвыв от ярости и боли, она вывернула свою голову и вцепилась своим клювом в древко моего копья. Обезумевшая птица не выпустила его даже когда я запустила в неё новую порцию ледяных ножей. Как же жалко, что у меня не было припасено ещё одного ледяного кинжала, иначе бы… Хотя нет, стоп! Я ведь могу воспользоваться ледяной пластиной!
И когда я уже было собралась запустить руку в нагрудный карман, чтобы вытащить оттуда ледяную пластинку, цветущий падальщик к белым кольцом на шее внезапно начала бить крыльями, пытаясь взлететь. Но что более важно, она по-прежнему сжимала в клюве моё копьё. Моё сердце тут же ёкнуло. Если она поднимет меня в воздух, мне конец.