Иная судьба Книга 2
Вероника Горбачёва
Вместо пролога
— Итак, продолжим…
Возсссможно, дети мои, некоторые эпизсссоды моей иссстории покажутссся вам чересчур жестокими. Что поделать, такое уж было время. Свой добрый народ приходилось, да и ныне приходится держать в повиновении не только милосердием, но наипаче — железным кулаком и несгибаемой волей. Ибо нет ничего страшнее бунта и неуправляемой толпы, озверевшей от крови, а потому задача мудрого Государя — до этой крайности не доводить и вовремя натягивать вожжи правления, обходясь, коли уж придётся, малыми жертвами и малой кровью. Излишняя же снисходительность правителей, принимаемая ошибочно главарями бунтовщиков за слабость, несколько раз только на моей памяти приводила Галлию к самому краю пропасти, именуемой «Хаос и Безвластие». Впрочем, сейчас у нас урок не истории и не политики. Простите ссстарика. Вернёмся к рассказу о тех, кого вы так хорошо знаете и любите.
Да, такое было время… Время последних магов и последних драконов, как думали мы. Время бесславной гибели Некрополиса, о котором сейчас мало кто помнит. Время последних магических войн и крестовых походов. Некоторым особо тщеславным державам уже становилось тесссно в собственных границах, как обжоре — во внезапно ужавшихся костюмах, но, на счастье, отдушиной для амбиций и жажды наживы стали первые морские пути в Новый Сссвет. Вовремя, господин Христофор, вовремя вы обратились к королю Филиппу, отчаявшись найти помощь у Изабеллы и Фердинандоса Арагонских… Впрочем, и Бриттская империя не осталась в стороне, успела присоединить свои каравеллы к экспедиции Колумбуса, а потому на полных правах участвовала в первом переделе мира. Отхватив изрядный кус заокеанских земель, она продолжала с вожделением тянуть лапы к соседям. А в самом сердце прекрасной Галлии обнаружила для себя нечто, что позволяло найти выход в миры иные, о которых не раз поведывал мне один мой хороший друг. Но…
Не перебивай, детка. Да, я сссказал — иные миры. Там всё почти как у нас — да не всё. Там могут жить и поживать, но никогда не встретиться, такие же Марта и Жильберт, может процветать Некрополис, а о Новом Сссвете вообще не будет известно, или его откроют лет через двести. Может совсем не быть магии, драконов и левиафанов, некромантов и менталистов, но люди не будут чувствовать себя обделёнными, ибо тот, кто никогда не знал лучшего, не сознаёт ущербности своего существования. Интересссно? Так и быть, расскажу и об этом, только позже. Что это за жадная империя и почему вы о ней ничего не слышали? Ну, как же, дорогие мои, вы несссколько раз успели побывать там со своим дедом и даже познакомились с прабабушкой… Да, нынче эта держава заметно попритихла. Почему?
Хммм…
Эдак мы не сдвинемся с места, если вы станете без конца перебивать. Может, всё-таки, угомонитесь и начнёте внимать старому деду? Сперва говорю я. Затем вы ссспрашиваете. И… хватит дёргать чешуйки из моего хвоссста, они уже не годятся для эликсиров Полин, вот нарастут у вас свои — тогда и экссспериментируйте… Ах вы, неугомонные непоседливые детёнышшши…
Глава 1
Комендант городской тюрьмы Александр Карр не любил присутствовать на пытках, особенно, если объектом воздействия была женщина. И по возможности всячески старался эту процедуру облегчить, ежели видел, что вина испытуемой — в собственной глупости. Свой ум не пришьёшь. Но чего только не творят Евины дочери из-за жадности, ревности, зависти… Справедливости ради, стоило отметить, что и Адамовы потомки попадались на схожих грешках, и не раз, но к тем господин Карр особого снисхождения не проявлял. Был твёрд и хладнокровен. Ибо женщина от природы слаба, что с неё возьмёшь, Змей знал, кого искушать, а вот Адам… С точки зрения коменданта, первый мужчина согрешил не тем, что принял запретный плод от женщины, а тем, что потом её же, любимую, выдал. «Жена, которую ты дал мне, дала мне плод, и я ел…» Выражаясь нынешним языком, праотец наш струсил, переложив ответственность с себя на всемогущего Творца и на слабую женщину. То есть, изначально поступил не по-мужски.
Вот до сих пор за ту давнишнюю слабохарактерность праотца и отвечают потомки. Во всяком случае, те, что унаследовали худшие черты. Хотя — были среди мужеского роду и иные представители, которых мэтр Карр заслуженно считал образцами для подражания и всегда при особо неприятных моментах работы старался держать в уме: а как бы поступили о н и в данной ситуации?
— …А я вам говорю — настоящая она была, а эта — самозванка!