Фок мотнул головой, прикидывая варианты. Закурил папиросу, что делал крайне редко, и только тогда, когда было нужно крепко подумать. Алкоголь не употреблял — чужое тело имеет свою привычки, тем более, когда ему 68 лет. Но организм бодр и деятелен, еще как деятелен — не ожидал, что в столь солидном возрасте станет отцом трех детей — двоих наследников подаренных супругой, и дочь от наложницы, которая сама корейская принцесса. Да еще вторая монголка на сносях — давненько ее не видел. Ленка следила за большим семейством строго, и наложниц держала крепко — и в постель сама к нему отводила, исключительно для зачатия новой жизни. Все по графику, хоть вешайся от такого бесстыдства!
— Ладно, грех на супругу жаловаться — свой долг правительницы, жены и матери она выполняет со всем тщанием, хотя…
Фок вздохнул — маньчжурку он немного побаивался, такой повод для ревности лучше не давать. У любого бунтовщика, даже матерого убийцы шансов будет больше получить от нее помилования, чем у той, кто рискнет в его сторону взгляд бросить. Зачем ему напрасно губить жертву, хотя кто их женщин поймет?!
Усмехнувшись, Александр Викторович в очередной раз посмотрел в окно, радуясь, что не надел по просьбе супруги парадный мундир с орденами и лентами. Просто запарился бы в нем, броненосный крейсер «Шарнхорст», отплывший из Циндао с братом кайзера, принцем Генрихом Прусским на борту, немного задерживался — но уже виднелся на горизонте. Несколько густых дымов — как говориться, конвой с крейсерами сопровождения. Высокопоставленного «гостя» отправился встречать лично морской министр вице-адмирал Григорович с крейсерами «Баян», «Олег» и «Богатырь». Причем с командующим Тихоокеанским флотом вице-адмиралом Эссеном.
Дела на Дальнем Востоке назревали серьезные — в Японии жаждали реванша, что вполне объяснимо, ибо поступили над страной жестко, в соответствии с традициями «европейских цивилизаторов». Вот только на переговорах англичане выбили один пункт — японцам запрещалось в течение восьми лет закупать корабли, но разрешалось достроить ранее заложенные, вплоть до весны следующего 1906 года. И вот этим параграфом самураи воспользовались — к парочке броненосных крейсеров «Цукуба» и «Икома», с 305 мм стволами вместо 203 мм, добавили два покрупнее — «Ибуки» и «Кураму». Водоизмещением чуть больше «Микасы» они выдавали 21 узел и несли к четырем двенадцатидюймовым пушкам восемь 203 мм.
Получив от Англии в 1906 году достроенные броненосцы «Катори» и «Касима», на каждом из которых имелось по четыре пушки в 12 и 10 дюймов, самураи тут же заложили два новых броненосца в 20 тысяч тонн водоизмещения, рядом с которыми «бородинцы» выглядели «заморышами». Еще бы — «Сацума» и «Аки» несли по те же четыре пушки в 305 мм, зато бортовой залп у них включались не два 254 мм орудия, а полудюжина — шесть штук. И не придерешься к букве соглашения — все четыре новых корабля заложены до начала действия запрета, на японских верфях, которые впервые приступили к строительству столь крупных кораблей, при английской, естественно, помощи.
Одно хорошо — тогда еще не знали, каков будет будущий «Дредноут», так что японские корабли, обладая таким же водоизмещением, имели меньшую скорость и в залпе два калибра, отличить всплески снарядов в бою было для его артиллеристов крайне затруднительным занятием. Но все равно — ситуация становилась опасной — в следующем году четыре новых корабля, построенных с чрезвычайным напряжением всей страны, поднимут боевые флаги. И броненосцев с 305 мм артиллерией станет десять, и четыре быстроходных, с 20-ю узлами полного хода. А еще четыре с устрашающим набором дополнительных 254 мм пушек. Оттого и ставили на «бородинцах» 203 мм орудия вместо башен с шестидюймовыми стволами — дать хоть какой-то более-менее адекватный ответ…
Глава 5
— Япония находится в жестоком кризисе, Генрих, и хватается за любую возможность свести свой бюджет к положительному сальдо, — Фок закурил папиросу, с усмешкой посмотрев на принца Генриха, который дымил, не переставая. Младший брат кайзера был заядлым курильщиком, как и его отец, и эта пагубная привычка станет причиной преждевременной смерти. Впрочем, еще не скоро — принцу нет еще пятидесяти, и проживет он, как знал Александр Викторович, до 66-ти лет.
Беседовать с ним было удовольствием — принц легко переходил на русский язык, которым уверенно владел, когда общался с супругой Фока, которую называл Элен, причем несколько раз обращался к ней как к «старшей сестре», хотя та ему годилась в дочери. А это о многом говорило — Германия все эти шесть лет существования маньчжурского государства старательно перебрасывала всевозможные мостики для налаживания масштабного сотрудничества, старательно обходя «камни преткновения».