Я щёлкнул тумблер с надписью «Модуль 2» — именно там и нашёл последнее пристанище Бёрни. Сейчас его подменял парнишка со сложной фамилией — Биедриньш, кажется. Да, точно — Йонас Биедриньш. Его очень сложно было застать в жилищном модуле, он никак не мог сдружиться с харвестэром и постоянно отклонялся от плана, всё отдаляясь от премиальных. Я слышал его высокий голос только единожды, в день прибытия, когда он в двух словах поприветствовал нас всех и мельком рассказал о себе. Ему двадцать три, только что после курсов дообучения. Мда, я помню себя на его месте, и как меня трясло в первом единоличном забое, от напряжения мне так пот заливал глаза, что пришлось оторвать рукав футболки и повязать его на лоб.
— Модуль Два. Оператор Йонас Биедриньш. 36247. Слушаю вас, — раздалось из приёмника столь неожиданно, что я чуть не свалился со своего импровизированного кресла. Я откашлялся и попытался придать своему голосу невозмутимости:
— Хэй. Это Дэвид Ролстон. Модуль Три. Просто решил потрепаться перед сном, если ты не против, конечно.
— Нет, сэр, что вы! Я всегда рад.
— Чёрт подери, парень, когда ты называешь меня «сэром» я старею ещё быстрее с каждой секундой, — он хихикнул в ответ. — А мне всего-то тридцать девять.
— Простите, Дэвид. Привычка.
— Жаркие курсы на чёртового шахтёра? — скорее как утверждение сказал я. — Да, парень понимаю, они из кого угодно сделают Человека. Как ты… в целом?
Он тяжко вздохнул и спустя пару десятков секунд произнёс:
— Устал… Боже, я даже себе представить не мог, что люди могут так уставать. Вроде и верчусь, как белка в колесе, но нихрена не успеваю.
В его голосе прослеживалось чуть ли не отчаяние. Я знал, что он практически не спит последнюю неделю. Харвестэры новой модели могли дать прикурить, особенно новичкам, но обычно даже у «переученных» уходило на адаптацию не больше трёх-четырёх смен.
— Слушай, Йонас, а ты выполнял диагностику? Может не в тебе проблема? — мне искренне хотелось помочь пареньку, хотя бы словом.
— Да, сэр… Дэвид. Никаких неисправностей. Визуально тоже вроде всё тип-топ, но… Слушайте, может сменим тему? — мягко спросил он. — Иначе я начну себя жалеть.
Мы оба рассмеялись — мне уже нравился этот малый.
— Что насчёт вас? Вы не подумайте, я не психолог-самоучка… просто остывает ужин.
— О! Да-да, Йонас. Ешь конечно! Приятного аппетита, кстати.
— Спасибо, сэр.
— Ну, что обо мне, — я призадумался как следует. Когда ты занят монотонным трудом, то не замечаешь, как «ржавеют» твои извилины, они словно не используемые узы механизма, покрываются пылью и требуют внимания. — Что ж, как я уже говорил — мне тридцать девять. Любимая жена — Флорэнс, дочурка — Нэнси. Этой егозе уже почти шесть… — я осёкся. — Чёрт, подери, как я по ним скучаю… Это, к слову, мой третий контракт, или как говорят у нас — «забег».
В динамике раздался кашель:
— Дэвид, вы здесь почти полтора года?!
— Практически! Из двух последних — почти двенадцать месяцев я провёл в обнимку с нашим Горнодобывающим Комплексом.
— Я ушам своим не верю. Это же безумие! — он почти кричал. По его тону было сложно разобрать, что больше его сейчас переполняло: действительное неприятие того, что кто-то вот так просто решит проторчать на этом куске породы больше ста восьмидесяти дней или почти сумасшедший восторг. Лично мне не светила смиренность, и я решил — второе.
— Да, парень. Безумие — похоже на то.
Почему — не знаю и сам, решил открыться ему:
— Дело в том, Йонас, что в моём случае сказки не случилось. Я здесь не столько по своей воле, сколько… Короче, наша дочурка родилась с какой-то редкой генетической болезнью мышц… и для лечения требуется целое состояние.
— О, Дэвид, дружище, прости. Я не знал!
— Нет-нет. Всё в норме… Всё в норме. Почти никто не знает об этом. Жалость — последнее, что мне нужно. Мы с Фло рук не опустили, и я уверен!.. Уверен, что нам это по силам.
— Господь не даёт испытаний больше, чем способен выдержать человек, — пробубнил он в ответ.
— Ох, Йонас… Если бы всё было так просто… А ты у нас значит — верующий. Нечасто встретишь такого…
— Какие-то проблемы?! — сейчас в его голосе слышался практически вызов. Я ушам своим не верил — как быстро сменился его дурашливый высокий голосок на металлический тон.
— Нет. Что ты. Извини, если не так выразился. Среди шахтёров подобной чуши нет. Я имею в виду — будь кем угодно, делай всё, что тебе вздумается, но пока твой харвестэр добывает породу — ты прав во всём. Главное просто быть человеком. Справишься, а?