В окно на западе был виден еле заметный столб пыли — это Старина Уокер трудился вовсю. Если говорить по-чесноку, то репутация у Тома была та ещё: супервайзеров в принципе недолюбливали уже за то, что они были старшими на прииске, так ещё и репутация стукачка неустанно следовала за ним. Если ты, к примеру, начинал странно себя вести: язык у тебя вдруг начинал заплетаться, или харви твой простоял в разгар добычи больше, чем ему это показалось или какая ещё прочая скользкая мелочёвка, мараться о которую я даже не собираюсь — всё это непременно находило отражение в отчёте Саймона Томаса Уокера — потомственного шахтёра с кристально чистым послужным списком и бла-бла-бла. Ах, да! Чуть не забыл: на всей планете только у Тома был планшет с координатами наших GPS-трекеров. Не знаю, как остальных, но меня эта мысль всегда заставляла проматерить старика на чём свет стоит! Хоть я и понимал, что он в этом (в этом уж точно) не виноват.
Старина Уокер начинал обычно работу ещё далеко засветло, как он всегда говорил:
— Я человек преклонного возраста, а старикам долго спать не слишком-то и нужно.
Как по-мне, этой фразочкой он просто прикрывал свою алчную задницу, если не сказать по-жёстче…
Всего в паре километров от меня трудился Йонас, которого я шутку называл Йон Би (мой язык вправду не мог произнести без запинки его фамилию.) Я не только видел шлейф от его промприбора и транспортировщиков, вздымающих взвесь мельчайших частиц грунта в воздух, но иногда даже ловил блики от стекла его кабины. В такие моменты я даже помахивал ему рукой, хоть и прекрасно понимал, что он этого не увидит.
Что же касается меня, то мисс Лэнс в который раз уверила, что своей смертью я помру ещё нескоро. Все мои жизненные показатели в норме и соответствуют календарному возрасту двадцати семилетнего молодого человека. В общем, здоров я, как бык, а нервы мои крепки, словно стальные канаты.
Если же обратиться к выполнению плана, то и там всё было лучше не придумать — 296 %. (надо понимать что стопроцентный план брался из расчёта выполнения всех работ харвестэром в автоматическом порядке, а соответственно никаких надбавок за это не предполагалось — голый оклад).
Ещё совсем чуть-чуть. По моим подсчётам я должен закончить свою часть работы через неделю, дальше харв пусть попотеет в одиночку. Как раз будет время привести себя в форму, может удастся поглазеть на окрестности или наведаться к бедняге Йонасу в гости… Вот у него почему-то всё никак не клеилось. Он уже так сильно выбился из графика, что даже наших гипотетических усилий со Стариной Томом могло бы не хватить для выхода его на двойную премию. Надо будет попробовать связаться с ним сегодня ночью…
***
Прождав почти сорок минут со включенным на внутреннюю связь приёмником, я уже собирался идти спать, как вдруг Йонас поприветствовал меня сквозь заметные помехи — в последние несколько дней погода за бортом значительно ухудшилась, даже случались перебои в гиперсвязи, а время «мёртвой зоны» для возможных переговоров с орбитальной станцией увеличилось с обычного часа(когда она скрывалась за мощным полем планетарного спутника KT-1) почти до трёх.
— Эй, Дэйв! — раздался его голос. — Как ты, бродяга?!
Он со времени второго нашего разговора значительно пообвыкся, к тому же меня и самого достало, что он мне без устали «ВЫкает», поэтому к этому вечеру наш обычный разговор на добрую часть состоял из постоянных подколов или сальных анекдотов.
— Лучше уж, чем, ты, салага.
По обыкновению в первые пять-десять минут говорил я, а он в этот момент управлялся с пищей.
— Слушай, ну, что могу сказать — мисс Лэнс вот-вот сдаст свой бастион!
— С чего ты это взял? — с набитым ртом проговорил он. — Она что, намекнула как-то?
— Нет. Я просто чую! Я же не дурак. Она здесь одна, а из мужиков только «мистер Ролстон», — я попытался спародировать её голос, но вышло препаршово, — прости малыш, но ни ты, ни Старина Том не в счёт.
Мы оба расхохотались.
— Дэйв, пора признаться уже честно — у тебя ж там уже ничего не работает, а старикан?!
— Пошёл, ты, мелюзга, — без злобы парировал я. — Любая цыпа знает, что такой, как я, даст ей в постели всё, чего она только пожелает, а не отвалится к стенке с перекошенным лицом спустя пару минут, а? Йон Би.
— По себе не судят! Небось уже ладошки себе спалил на нашу медичку?
— Много ты понимаешь, Йон Би.
— Чёрт, сколько раз уже просил так меня не называть!