— Залетела?
— Да. Беременна…Короче, дружище — откуда ещё взять столько денег?! Я ведь нихрена толком не умею.
— Так пошёл бы в нейрохирурги, а? Там ведь тоже не хрен уметь, — вспылил я вновь.
— Слушай, Дэйв. Успокойся, пожалуйста, пока ВИ опять не сработал, — осторожно начал он.
— Чёрт, и то — верно.
Я вскочил со стула и быстро подошёл к раковине, открыл кран с холодной водой и подставил под струю голову. Это возымело результат. Мысли мои прояснились и я был готов возобновить разговор.
— Пока мы не продолжили, — начал я, — Йонас Биедриньш, мать твою, ты — грёбаный засранец! И я бы сейчас с удовольствием долбанул бы тебя по твоей наглой роже, но так как это не возможно, то давай приниматься за дело. Значит так! Я попытаюсь договориться с Уокером, он хоть и засранец, но наш засранец. Думаю — войдёт в положение. Тем более, что с него не убудет, опять же, он тоже всё это проморгал. Медперсонал вообще не в счёт — у них допуска на прииск нет, главное сам не пробалтайся и не спались. Обычно на замену уходит не меньше недели: процессуальные моменты, медосмотры и прочая хренотень, ясно? И это в том случае, если кандидат уже есть и проблем с транспортировкой никаких.
— Это было бы очень вовремя, Дэйв.
— Я в свою очередь могу «закосить». С недомоганием меня транспортировать не имеют права. Ещё дня три-четыре выиграем. И если даже тогда ты — мелкий говнюк не научишься работать с харви, я лично вернусь на эту сраную планету, чтобы наконец сломать тебе руки и выпрямить их как следует!
— Я понял, Дэйв. Понял.
— Раз понял, значит слушай. Завтра я запрыгну на траснпортёр, пересяду около ГДК на твой и — прямиком к тебе. Трекеры только на харвестэрах, так что всё пройдёт, как по маслу. И мы, наконец, попытаемся сделать из тебя человека. Понял?
— О, чёрт, Дэйв! Ты просто… у меня слов нет, дружище!
— Оставь на завтра, а теперь быстро спать. Завтра будет ооочень долгий день.
3
Я очень долго ворочался в эту ночь. В голове одна идея сменялась другой, я прокручивал их так и сяк, но ничего более путного, чем первоначальный вариант так и не придумал. Часы безмолвно информировали о наступлении четвёртого часа и так, как мой организм уже изрядно затёк, я встал и налил себе стакан структурированной воды. В этой дыре часто приходилось представлять себе что эта прозрачная жидкость в стакане ни что иное, как виски с парой кусков льда. Пусть даже самое мерзкое и дешёвое — сейчас подошло бы любое.
Я подошёл к ретранслятору, выбрал свою личную папку в хранилище данных. Это была моя сокровищница! Вот запись с выпускного, где я и Фло получаем аттестаты (да, я втюрился в неё с первого взгляда, когда её родители переехали в наш район и она перешла к нам в третьем классе), наша первая крошечная съёмная квартира: дом был то ещё злачное место, но нам было плевать, я даже не уверен, что мы тогда обращали на это внимание. Вот уже пузатая Фло — она подставляет к животу бенгальский огонь и, когда он почти догорает, происходит склейка, наложенный эффект комиксового взрыва и она стоит уже с малышкой Нэнси на руках.
Я даже не могу вспомнить, чтобы мы спорили с ней по какой-то бытовой ерунде, всё складывалось как-то само собой. Нам просто нравилось проводить время друг с другом. Вот здесь — наша первая Собственная квартира, предоставленная сотрудникам Уолпэкса из расчёта лизинга на тридцать лет, ещё совсем пустая.
В этой папке лежала и ещё одна, защищённая несложным паролем. Одинокий видеофайл сиротливо лежал на рабочем столе. Я клацнул по нему и плеер мгновенно прогрузил ролик.
Это была моя Флорэнс, грустная, но такая прекрасная! Как бы сейчас хотелось запустить пальцы в её каштановое каре, почувствовать тёплый аромат её кожи…
— Боже, Дэвид. Сколько уже можно? Ты просто не даёшь мне прохода! Мне казалось, мы всё с тобой обсудили.
— Солнышко, ты же это несерьёзно. Мне просто нужно добить забег, я вернусь и всё у нас наладится! — уверял её мой тридцатисемилетний голос, который я с трудом признавал.
— Ничего у нас не наладится, Дэйв. Мы проходили уже это сто раз! Послушай, Ли очень хороший человек. Мне с ним спокойно и я не собираюсь ничего менять. Наша с тобой история окончена.
— А как же Нэнси? — «я» двухлетней давности мог позволить себе даже такие грязные приёмчики. Глаза Флорэнс превратились в две узкие щёлки, очерченные тёмно-синей тушью и она прошипела:
— Дэвид, ты понимаешь насколько это гнусно?! Хватить прикрывать наши отношения Нэнс. Хватит! Её нет уже четыре года, а ты всё пытаешься разыграть эту…карту. Я тоже любила её, всем сердцем… и люблю до сих пор…и поэтому мне искренне тошно, когда ты ведёшь себя так!