ФЕЙНМАН: Мне нравится. Значит, мир сделал шаг назад, к природе!
КИМ: Тут началась какая-то электрическая буря. Дождь так и не пошел, но возникла очень странная, причудливая молния.
ФЕЙНМАН (наконец заинтересовавшись, подался вперед): Молния…
ФРЕД: Очень близко. Грохнуло так, как будто мир раскололся. А потом мы сразу стали искать машину Кима.
КИМ: джип «чероки». Прямой потомок военного джипа времен Второй мировой войны.
Фред бросает на Кима взгляд, говорящий: «Не уходи от темы».
ФРЕД: Вот тогда нас и схватила служба охраны Оук-Риджа. Мы ведь в Оук-Ридже, правильно?
Слегка поколебавшись, Фейнман все же кивает. Потом вынимает из кармана часы Кима.
ФРЕД (продолжая): Каким-то образом нас передвинуло на пятьдесят лет назад, в 1944 год.
ФЕЙНМАН (рассматривая часы): Если точнее, то на пятьдесят четыре года, один месяц и шесть дней. Плюс еще полтора часа.
КИМ: Они думают, что мы шпионы.
ФЕЙНМАН: Надо сказать, вы и правда выглядите подозрительно. Джеп и еврей.
КИМ: Я же говорю, я кореец.
ФЕЙНМАН (пожимая плечами): Это армия. Они не отличают японцев от корейцев.
ФРЕД: Как вы узнали, что я таки еврей?
ФЕЙНМАН (снова пожимает плечами): Узнали-таки, узнали. Ты выглядишь как еврей.
Фред в недоумении. Он не может понять, верит Фейнман их рассказу или нет. Юморист-ученый слушает все с ироничной усмешкой. Фред решает усилить напор.
ФРЕД: Мы подумали, что вы — наш единственный шанс. Нам просто необходимо было найти человека, который нам поверит.
ФЕЙНМАН: Но почему я?
ФРЕД: Вы — человек известный. Ну, то есть будете известным. Вы получите Нобелевскую премию за работы по квантовой термодинамике в 1966 году.
ФЕЙНМАН: Значит, я привидение. Полагаю, я уже умер?
ФРЕД: Ну разумеется. Вроде того. В наше время. Но…
ФЕЙНМАН: Нобелевская премия! Мне придется ждать двадцать лет — но это не так уж плохо. А когда я умру?
ФРЕД: Я… я думаю, это нельзя говорить.
ФЕЙНМАН (опять пожимает плечами): Значит, теперь у нас есть правила для путешественников по времени?
ФРЕД (сердито): Вы нам не верите, так? Тогда откуда мне известно имя вашей жены, Арлин? Или то, что вы зовете ее Путей? Или что она умрет в следующем году от туберкулеза?
Внезапная тишина. Ким моргает. Фейнман выглядит мрачно, но не обеспокоенно.
ФРЕД: Ой, простите… Я не…
ФЕЙНМАН: Все о’кей. Мы готовы к смерти Арлин. (Настроение у него меняется.) Скажите лучше, «Доджеры» выиграют когда-нибудь финальную серию или нет?
КИМ: Черт возьми, конечно! В 1955 году. Там отличится Джекки Робинсон.
ФРЕД: А союзники выиграют войну.
ФЕЙНМАН: Вопрос в том, чем мы ее выиграем.
КИМ: Атомной бомбой. Хиросима.
ФЕЙНМАН (удивленно): Они сбросят ее на Японию? (Мигает в недоумении.) На город?
ФРЕД: На два города. Нагасаки и Хиросиму. Вы ведь нам верите?
ФЕЙНМАН: Почему бы и нет? Это как квантовая физика. В ней нет никакого смысла, но она многое объясняет. И кстати, ребята, объясняет вас. Ваш артефакт. (Показывает на часы.). Забавные ботинки.
ФРЕД (смотрит на свои кроссовки): Забавные?
КИМ: Ура! Нас не расстреляют!
ФЕЙНМАН: Ш-ш-ш-ш-ш! Во всяком случае, не армейские ребята. Если я, конечно, смогу что-нибудь сделать…
КАПИТАН (стучит в дверь): Что тут у вас происходит?
ФЕЙНМАН: Все о’кей, капитан. (Фреду и Киму.) Вы, ребята, наверное, умираете с голоду? Давайте-ка что-нибудь закажем.
ИЗОБРАЖЕНИЕ ЗАТУМАНИВАЕТСЯ.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ШКОЛЬНЫЙ КЛАСС. ЧЕРЕЗ ПОЛЧАСА.
Все заканчивают обедать. Обычный рацион американских солдат «джи-ай». Фред и Ким все еще скованы вместе.
ФЕЙНМАН: Значит, его называют НАСА, так? Наверное, я буду совсем старым. А в космосе я побываю?
ФРЕД: Мне, видимо, не следует углубляться в подробности.
ФЕЙНМАН: Понимаю. Все равно что разговаривать с Богом. (Раздраженно стучит по банке с кетчупом.) Скажи-ка мне, Бог, эта проблема будет когда-нибудь разрешена?
ФРЕД: Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман.
ФЕЙНМАН: Ха! Я понял, эта книга, о которой вы мне рассказывали. Из нее вы и узнали, что я в Оук-Ридже? Это, знаете ли, государственная тайна.
ФРЕД: Я узнал это из другой книги, из вашей биографии. «Гений» Джеймса Гляйка.
ФЕЙНМАН: Название что надо. Так получилось, что я приехал сюда разобраться с так называемым термодинамическим инцидентом в Оук-Риджс. Мы с Оппи называем его петлей сингулярности.