Они услышали на улице шум мотора; когда машины отъехали, Чарли снял с лица шаль.
— Мне надо уходить, — сказал он, приподнявшись на локте.
— Куда? — спросил Донни. — Для тебя самое безопасное место здесь, в резервации. — Чарли молчал, и Донни добавил: — Во всяком случае, до тех пор, пока они не узнают, что Старуха умерла.
— А разве вы не сообщили им об этом? — спросил Чарли.
— А зачем? Умерла старая индейская женщина. Старики умирают каждый день. Сообщить об этом можно и на следующей неделе, и через месяц. Да они и без нас скоро узнают об этом. А пока мы можем получать на нее паек.
Тирса решила сменить тему разговора.
— Ну как твои ноги? — спросила она.
— Получше.
— Послушай, — сказала она, — даже если и получше, ходить ты сможешь не раньше чем через неделю. Это точно.
— Но не могу же я оставаться в вашем доме. Пока я нахожусь здесь, вы рискуете каждую минуту. Они будут мучить и вас и всех других в резервации до тех пор, пока не схватят меня или не убедятся в том, что я ушел на север.
— Да они все равно нам покоя не дадут. После того как мы взорвем плотину, покоя здесь не будет очень долго.
Чарли снова опустился на подушку. Он услышал, как легкий ветерок зашелестел в соснах возле дома.
— А когда вы собираетесь взорвать плотину? — спросил он.
— Скоро, — сказал Донни.
— Как скоро?
— Примерно через неделю. У нас еще не все готово,
— А что именно?
— Неважно, — сказал Донни, уклоняясь от ответа. — У тебя своих забот хватает.
Чарли не отступал.
— А что вас задерживает?
Донни сел к столу. Тирса разожгла в печурке щепу.
— Ну мы, к примеру, еще не знаем, куда надо закладывать динамит, — сказал Донни. — Плотина шириной в два с половиной метра. А никто из нас в жизни не взрывал ничего, кроме коряг. Динамит надо закладывать без дураков, иначе один только грохот и никакого толку.
Чарли снова приподнялся на кровати.
— Может, я могу чем-нибудь помочь вам? — спросил он.
— Чем именно?
— Я работал с инженерами саперных частей, когда взрывали старые молы в гавани. Каждый был шириной в два с половиной метра. Мы взрывали их так, что даже волны не поднимались. Там должны были прокладывать новый судоходный канал.
— Ты что, инженер?
Чарли засмеялся.
— Да какой я инженер, — сказал он. — Но я знаю, как надо закладывать динамит, чтобы взрывная волна направлялась во все стороны, а не шарахала впустую в воздух.
— Ты что, разыгрываешь меня? — сказал Донни.
— Почему разыгрываю? Я не раз видел, как закладывают динамит, слушал, что говорили саперы, смотрел, учился у них. Я знаю, как это делается.
Тирса сняла с чугунной печурки конфорку и стала поджаривать куски хлеба, держа их на лучине над раскаленными углями.
— Садитесь есть, — сказала она. — Потом поговорите.
Она намазала повидлом два куска поджаренного хлеба и подала их Чарли на алюминиевом блюдце. Потом намазала еще два куска для Донни и налила каждому по кружке кофе.
Чарли отхлебнул горячего кофе.
— Вот если бы кто-нибудь мог сделать чертеж или хотя бы приблизительный рисунок плотины, я бы разобрался, что к чему. Уж я бы сделал все как надо.
— Я посоветуюсь с людьми, — сказал Донни.
— Дело ваше.
Донни смахнул со рта крошки и вытер ладони о штаны.
— Может, мне самому встретиться с ними, чтобы обсудить все сообща? — предложил Чарли.
— Это опасно. Мы стараемся, чтобы нас никогда не видели всех вместе, и встречаемся только ночью в лесу.
— Сколько людей знают об этом? — спросил Чарли.
— Думаю, все, кто живет в резервации. Несколько сотен индейцев. Но только шестеро из нас знают о динамите и о том, кто будет назначать время взрыва.
— А когда у вас встреча?
— Сегодня ночью.
— Тогда скажите им обо мне.
Глава 17
День выдался необычно жарким. Стаи перелетных уток, канадских синих и белых гусей гнездились в затонах озера в ожидании похолодания, которое заставило бы их покинуть эти северные края. Щука, которая обычно водилась у рифов, ушла с береговых отмелей на глубину — там было прохладнее.
Задыхаясь на жаркой перине, Чарли Ночной Ветер откинул стеганое одеяло. Донни, сидя у окна, наблюдал за необычным потоком машин, поднимавших на дороге, проходящей возле дома, густые клубы пыли.
— Ну и забегали, и все из-за тебя, — сказал он.
— Мне стыдно, — сказал Чарли.
— А чего тут стыдиться! Вот мне, например, любо-дорого смотреть, как они бесятся. Носятся как затравленные крысы. А ты здесь себе полеживаешь.
— Да здесь от безделья с ума сойдешь, — сказал Чарли.
— Но это все-таки лучше, чем скрываться в лесу, — заметил Донни. — Да и где бы ты стал там прятаться? У них в лесу людей больше, чем деревьев, дурья ты башка.
В заднюю дверь тихо постучали. Чарли натянул на себя стеганое одеяло и накрыл голову шалью.
— Кто там? — спросил Донни.
— Это я.
— Заходи.
Появилась Бетти. Ее отливающие медью волосы были заплетены в две косы. Стройные бедра облегала алая мини — юбка. Грудь была прикрыта чем-то вроде верха от купальника.
— Вот это да! — воскликнул Донни.
Девушка вспыхнула и уставилась в пол.
— Куда это ты так вырядилась?
— Да никуда, — ответила она.
— Тогда по какому поводу такой парад?
— Просто я решила показать этому Индейцу с тротуара, — она кивнула головой в сторону Чарли, — что мы хотя и живем в лесу, это не значит, что мы ходим в шкурах и с перьями в волосах.
Все рассмеялись.
— Ну как ты? — спросила девушка, глядя Чарли прямо в глаза.
— Нормально, — ответил тот. — Спасибо, что вытащила меня из лесу. Не так уж часто девушке приходится тащить на себе парня.
— Вот именно, — сказала Бетти. Она повернулась к Донни и спросила: — Так что же решили насчет него?
— Да ничего не решили, — ответил тот. — Пусть пока остается здесь. Это самое безопасное место.
— Ты прав. Если кто-нибудь зайдет в дом, Чарли может накрыть голову шалью.
— Так он и сделал, — заметил Донни и рассказал Бетти о приходе шерифа с помощником.
Девушка рассмеялась.
— Хотела бы я увидеть его лицо, когда он узнает, как его одурачили.
— Не беспокойся, скоро ему все станет известно, — сказал Донни, и его лицо стало озабоченным. — В конце концов они узнают, что Старуха умерла, и тогда они сразу догадаются обо всем и заявятся сюда.
— Догадаются, но не сразу, — сказала девушка. — Ведь для них, — добавила она задумчиво, — мы все равно что зайцы в загоне. Одним индейцем меньше или больше, даже полсотней меньше или больше — для них не имеет значения.
— Пожалуй, ты права, — заметил Донни.
— А теперь, — сказала Бетти, подходя к кровати, — покажи, как твои ноги?
— Получше, — ответил Чарли, откинув одеяло.
Бетти осторожно размотала тряпки и осмотрела ноги.
— Заживают, — сказала она.
— Но ходить он еще не может, — сказал Донни и добавил: — Они нашли твою лодку.
— Знаю, — ответила Бетти, — сегодня они приходили к нам.
— Похоже, — сказал Донни, — они заметили и мою машину на лесной дороге.
— Не знаю, — сказала она.
— Наверно, — продолжал Донни, — кто-то из них наткнулся на то место, где я, съезжая с дороги, подмял деревца, вот они и решили, что это была моя машина.
— Даже если они и заметили это, доказать ничего невозможно, — возразила Бетти, — у них нет доказательств, что Чарли был в моей лодке или что в лесу находилась твоя машина и Чарли сидел в ней.
— Доказать-то они не могут, но им известно, что все было именно так.
Донни поднялся со стула, подошел к печурке, снял конфорку, подбросил несколько щепок на красные угли и поставил на печурку кофейник.
Кофе закипел, Донни налил каждому по чашке. Бетти подала Чарли чашку в постель, и он приподнялся на локте, чтобы отхлебнуть из нее. После первого глотка Чарли сказал:
— Да я с ума сойду, если придется валяться в кровати. Какая от меня польза? Я вам только мешаю.