Внезапно остров остановился. От резкого толчка Чарли повалился вперед. Он понял: остров снова натолкнулся на препятствие. Сколько же он проплыл с тех пор, как отчалил от рифа? Милю? Больше? Во всяком случае, сидеть дольше сложа руки Чарли не мог, но пускаться вплавь, не зная, где он находится, не представляя, куда может приплыть, было еще безрассуднее. Он отправится в путь, как только начнет светать и можно будет осмотреться вокруг. Приняв такое решение, Чарли уснул; на этот раз кошмары не мучили его.
Когда он проснулся, солнце было на полпути к зениту. На озере — затишье, вода отливала медью. Остальные островки сгрудились вокруг его острова, как стая жирных китов. Он встал и тут же снова опустился на землю, сообразив, как опасно возвышаться над плоской поверхностью воды. Но, поднявшись на короткий миг, он увидел каноэ.
Теперь и думать нечего о том, чтобы плыть к берегу. Если даже за ним не вели наблюдения с окружающих холмов, человек в каноэ мог сразу же заметить его. Но как набраться терпения? Как провести здесь еще один день в лихорадочном ожидании? Во всяком случае, сейчас ему тепло. Спасибо и на этом. И хотя он не испытывал острого чувства голода, внутри было пусто; он не знал — душевная это пустота или такая, которую можно заполнить едой.
Наверно, подобное чувство испытывали индейские юноши, когда их отправляли поститься в лес в надежде, что там им явится Дух — защитник, — неотъемлемая часть ритуала превращения юноши в мужчину.
Он приподнял голову, еще раз взглянул на каноэ. Было ясно — оно направляется к островам. Чарли еще ниже пригнулся к земле и стал выжидать. В лодке находился один человек. Мотор был выключен. Значит, это рыбак или охотник, который, готовясь к зиме, вышел на разведку… А может… Догадка осенила его. Может, это Бетти Золотой Песок?! Но осмелится ли она так бесстрашно показаться при свете дня? Он снова поднял голову. Каноэ покачивалось на воде. Человек, стоящий в нем, закидывал удочку. Да, это был рыбак. Чарли опустился на трясину. И тут он услышал печальный крик гагары, тихий, но отчетливый. Он с трудом удержался, чтобы не вскочить на ноги. Но откликнулся сразу же, как умел. Через несколько минут каноэ подплыло к самому острову, и Чарли услышал голос Бетти.
— Лежи тихо, не двигайся!
Он почувствовал толчок — каноэ уперлось носом в трясину.
— Лежи тихо, — повторила Бетти и добавила: — Ну как, все нормально?
— Нормально, — ответил он.
— Я привезла тебе еду и пару теплых сапог. Ночью я вернусь за тобой.
Она закинула блесну.
— Это для отвода глаз. На тот случай, если кто-нибудь рассматривает меня с холмов в бинокль.
Она замолчала. Чарли услышал, как шлепнулась в воду блесна и щелкнула катушка. Он слегка приподнял голову, чтобы посмотреть на Бетти.
— Донни и Тирса в тюрьме, — сказала она. — За моим домом следят. Едва ноги унесла. Они уверены, что я тебе помогаю.
Она снова закинула блесну, вода забурлила. В воздухе мелькнула большая рыба. Удочка прогнулась, леска натянулась под тяжестью щуки.
— Все будет выглядеть нормально, если мне удастся втащить рыбу в лодку.
Но рыба не собиралась сдаваться. Она повела в сторону, и Бетти, умело орудуя пружинящей удочкой, привела ее обратно. Это повторялось несколько раз. Вода пенилась. В конце концов рыбина перевернулась на бок — ее светлое брюхо сверкнуло как флаг поражения.
— Потянет, наверно, килограммов на десять, — сказала Бетти. — Я не хочу, чтобы она билась на дне каноэ. — Она приподняла конец удочки и подтянула добычу к к борту. Потом взяла со дна каноэ буковую палку с сучком на конце. Придерживая рыбу — ее большая широкая голова оказалась удобной мишенью, — Бетти наклонила удочку и резко ударила по рыбе палкой. Жабры оттопырились. По ярко — зеленой с металлическим отливом чешуе пробежала дрожь, щука была мертва.
Девушка наклонилась, осторожно просунула пальцы под жабры и сильным рывком перекинула щуку через борт на дно каноэ.
— Неплохое доказательство, — сказала она, — если за мной наблюдают в бинокль.
Она снова закинула удочку и сказала:
— Я оставила небольшой сверток на краю острова. Там сапоги и еда. Возьмешь часа через два, не раньше. Может, за мной следят. До свертка добирайся ползком.
Она смотала блесну, подняла весло, и каноэ, направляясь к дальнему берегу, быстро заскользило между островами.
Глава 21
Как только стемнело, Бетти приплыла за ним. Теперь Чарли был обут в мягкие теплые сапоги. В желудке разливалось приятное тепло от хлеба и мяса, которые она привезла утром.
На дне каноэ лежало второе весло, и, стоя на колене в носовой части лодки, Чарли стал помогать Бетти. Ему редко приходилось грести, но он быстро вошел в ритм, и Бетти заметила:
— Для Индейца с тротуара совсем неплохо!
Когда колонии островов остались позади, они еще сильнее налегли на весла; каноэ, с шипением разрезая носом небольшие волны, пулей летело по воде.
— Вернемся в пещеру, — сказала Бетти, когда они остановились передохнуть. — Вряд ли им придет в голову снова наведаться туда. Во всяком случае, не сразу.
Когда нос каноэ с хрустом врезался в песок, Чарли выскочил и втащил лодку на берег. Бетти протянула ему скатку — завернутые в одеяло продукты.
— Этого хватит на несколько дней, — сказала она. — Вдруг я не смогу сразу вернуться. Да и ноги у тебя уже в тепле. У тебя теперь будет два одеяла.
Она быстро повела его за собой по склону холма через лес; они дошли до ручья и направились вдоль него.
В пещере было темно и сыро, еще мрачнее, чем в лесу.
— Пожалуй, можно рискнуть и развести костерок, — сказала Бетти, — огонь отсюда не виден, а дым ночью не заметят. — Она замолчала, потом добавила: — Ни в коем случае не разводи огонь днем, а то они слетятся как мухи на мед.
Она вышла из пещеры и вернулась с охапкой хвороста. Раздался треск ломающихся сучьев, чиркнула и загорелась спичка, и Чарли увидел на щеках девушки длинные тени от черных ресниц.
Хворост быстро занялся, пламя выгнало тени из углов пещеры. Стало тепло и сухо. Дым от костра поднимался вверх прямым столбом.
— Отличная тяга, — заметила Бетти. — Когда мы были детьми, мы выдолбили эту щель наверху, чтобы можно было разводить костер и не задыхаться от дыма.
Чарли прислонился к стене пещеры. Бетти сидела по другую сторону костра, скрестив ноги и опершись на них локтями.
— Если проголодался, поешь, — сказала она.
Он покачал головой.
— Не могу. Я все время думаю о Донни и Тирсе. Что с ними будет?
— Может, и обойдется, — сказала Бетти. — Сначала власти поднимут шум, а потом могут и отпустить. Сейчас индейцы настроены так, что с ними шутки плохи. Власти это понимают.
— Но чем же все это кончится?
— Я сама часто задаю себе такой вопрос. Когда развеется дым, может, останется одна пустота. Мы можем даже повредить себе.
— А вдруг мы выбрали неверный путь? — сказал Чарли.
Бетти нахмурилась.
— А где найти другой путь? Я знаю, взрывать плотину не надо. Нельзя нарушать закон, даже если это закон белых. Насилие — не выход. Я понимаю это. Но что же нам остается?
Чарли подвинулся и положил ей руку на плечо. Они сидели молча. Пламя маленького костра наткнулось на сосновый сучок, он громко затрещал. Огонь отбрасывал на стены пещеры длинные полосы света и тени.
Наконец Чарли сказал:
— Но они же все равно восстановят плотину.
Бетти задумчиво посмотрела вдаль.
— Может, и восстановят, — сказала она. — Но есть надежда, пусть небольшая, что не восстановят. Сейчас строят атомные электростанции. Может, они решат, что восстанавливать плотину невыгодно. Представляешь, какой станет тогда долина Духов? Распашут низины, река вернется в старое русло, вокруг снова заколосится рис. — Бетти взяла ветку и подбросила ее в красные угли. Вспыхнула смола.
— А что, если тебя схватят? — спросил он.
Девушка пожала плечами.
— Да мне и так несладко приходится. Мать все время болеет. Отец пьет, хуже не придумаешь.
— А ты разве не собираешься покинуть резервацию? Как же ты уйдешь, если у тебя будет судимость? Кто после этого возьмет тебя на работу?