Антропологический тип тогдашнего человека помогла определить так называемая пунинская находка. Череп и несколько костей человека, обнаруженные в эквадорском Пунине, относятся как раз к этому периоду. Извержение вулкана вместе с людьми похоронило и представителей андского животного мира, в том числе гигантского южноамериканского мастодонта.
По своему типу пунинский череп соответствует нескольким черепам, Найденным в первой половине прошлого столетия датским археологом Лундом в ряде пещер близ бразильского озера Лагоа-Санта. Поскольку это была первая из подобного рода находок в Южной Америке, «человек из Лагоа-Санта» вызвал множество догадок. При этом в прошлом веке был весьма завышен возраст найденных скелетов.
Однако наиболее точные сведения о древнейших обитателях Южной Америки были получены с самого дальнего юга этого континента - из Патагонии и южного Чили. Чилийская пещера Пальи-Аике, обнаруженная Джуниусом Бэрдом, - древнейшее из всех известных науке мест поселения человека в Южной Америке. Человек здесь жил уже десять тысяч лет тому назад.
Дальнейшие исследования Бэрда (изучение «кухонных куч» - груд раковин и отбросов, которое он вел на чилийско-перуанской границе в окрестностях нынешних северочилийских городов Арика, Писагуа и Таль-таль) доказали, что и в Центральных Андах - правда, лишь на побережье - люди поселились так же, как и в Чили, задолго до зарождения земледелия и, еще не имея сельскохозяйственных продуктов, добывали пропитание преимущественно морским рыболовством.
Впоследствии на этой же территории, в богатых растительностью речных оазисах прибрежной пустыни, впервые в Южной Америке зарождается земледелие.
До настоящего времени ученые нашли на перуанском побережье пять небольших поселений - Пуэмапе, Милаго, Сьeppo-Прието, Асперо и Уака-Приета, - в которых еще почти пять тысяч лет назад жили древнейшие южноамериканские земледельцы. Разумеется, здесь даны уже современные названия поселений. По названию последнего из них эту чрезвычайно примитивную культуру, не знавшую еще гончарного ремесла, называют культурой Уака-Приеты. Ее носители выращивали тыкву, красный перец, особый вид фруктов, называемый «лукума», а также хлопок. Однако ни кукурузы, ни картофеля, этого важнейшего «открытия» андских земледельцев, они еще не знали. Свою пищу обитатели Уака-Приеты пополняли тем, что давало им море, - главным образом моллюсками. Жили они в хижинах - землянках, состоявших из одного, максимум двух помещений. Свои орудия труда эти первые южноамериканские земледельцы изготовляли почти исключительно из камня.
Зато они уже умели выделывать хлопчатобумажные ткани. А вскоре начали даже украшать их узорами, чаще всего образованными из стилизованных человеческих фигур. Этих древних носителей культуры Уака-Приеты американисты вплоть до 60-х годов нашего века считали первыми земледельцами Южной Америки. Но затем наступила пора великих археологических открытии в Перу. Одно из наиболее значительных - открытие французского американиста Фредерика Анжеля, обнаружившего на пустынном песчаном побережье южного Перу, в области, носящей название Пампа-де-Санто-Доминго, скелет человека, который, судя по показаниям радиоактивного углерода С14, жил 8830 (± 190) лет назад! И этот человек из Сан-Доминго уже девять тысяч лет назад выращивал тыквы! Рядом со скелетом в сухой песчаной могиле были найдены остатки рыболовной сети (самой древней из известных нам на сей день) и еще простенькая маленькая флейта (опять же старейший из сохранившихся индейских музыкальных инструментов). Более поздние открытия Анжеля еще раз подтвердили, что и в Андах земледелие зародилось в шестом или седьмом тысячелетии до н. э., то есть в ту же пору, что и в Месоамерике.
Чрезвычайно важно и следующее открытие Анжеля. По соседству с Серро-Палома, южнее Лимы, он обнаружил в 1966 году древнейшее «произведение индейской архитектуры» - остатки четырехугольного каменного строения. Это строение в Серро-Палома, возраст которого (точнее - возраст органических «остатков», найденных в нем) был определен как 6300 лет, принадлежит, таким образом, к той эпохе, от которой, за исключением памятников Ближнего Востока, во всем мире не сохранилось ни единой настоящей постройки! А совсем недавно в Перу - в бассейне реки Мито - открыто и древнейшее индейское культовое сооружение. Мы называем его Храмом скрещенных рук. Неподалеку от реки Мито, в местности, именуемой Котош, развалины этого храма нашли представители нации, чьи ученые лишь начинают заниматься американистикой, - японцы. Можно считать доказанным, что Храм скрещенных рук был воздвигнут 4200 лет тому назад, в конце третьего тысячелетия до н. э. Построен он из необработанных камней. Святилище стоит на ступенчатой платформе высотой восемь метров. Внутренние стены четырехугольной постройки имеют по две-три ниши. В одной из них сохранилась фигура со скрещенными руками, от которой и произошло название этого древнейшего американского святилища. С юга вход в Храм скрещенных рук открывают ворота более чем двухметровой высоты. Главный «алтарь», по всей вероятности, находился в северной стене, в самой большой нише.
Интересно, что около 1800 года до н. э., еще до рождения керамики, первоначальный котошский храм был «погребен» - окружен новыми стенами и на его крыше построен новый храм, от которого, как ни странно, сохранилось несравнимо меньше, чем от его предшественника. Строительство котошского храма, бесспорно, подразумевало существование уже не примитивного общества, а такого, которое способно организовать какие-то общественные работы.
Ко второму тысячелетию до нашей эры относятся и два других, чуть более поздних произведения монументальной южноамериканской индейской архитектуры: храм в Чукитанте с отчетливо выраженным архитектоническим членением и святилище в Лас-Альдас. Однако с памятниками древнейшей истинно высокой культуры Южной Америки мы впервые встречаемся несколькими столетиями позднее в местности, носящей название Чавин-де-Уантар, лежащей в гористой части континентальных районов северного Перу на реке Мосна. Вот почему эту культуру мы называем чавинской.
Надо полагать, что Чавин-де-Уантар не был городом в современном понимании, хотя его и принято называть столицей этого «теократического государства». Скорее всего, это был лишь главный центр уже вполне развитого культа, - центр, в котором постоянно жили только высшие священнослужители. Осью всех религиозных представлений чавинян было поклонение некоему божеству, похожему на животное из семейства кошачьих. Его весьма стилизованные изображения сохранились до нашего времени на десятках сосудов и стел. Стилизация мешает американистам определить точно, какое это животное, пума или ягуар, но преобладает мнение, что и здесь перед нами изображение ягуара. Наряду с бесчисленными портретами своего главного божества чавиняне оставили нам в наследство и сам свой религиозный центр, первый из таких древнейших «городов» Южной Америки. Над чавинским ансамблем, состоящим из террас, «ритуальных площадок» на холмах и каменных построек, возвышается великолепный четырехэтажный храм, который нынешние перуанцы называют Эль-Кастильо (площадь его основания 72 X 75 метров, высота 13 метров). Внутри этого здания, имеющего форму трехступенчатой пирамиды, находится ряд молелен, совершенная система вентиляционных шахт и сверх того - двадцать четыре подземных коридора. Они никуда не ведут, и назначение их совершенно непонятно. Внутри храма и на территории всего этого религиозного центра сохранились древнейшие стелы Южной Америки. Самую известную из них открыл в середине прошлого века археолог Раймонди. Фриз на стеле Раймонди, вероятно, изображает «человека-ягуара». К периоду расцвета чавинской культуры, очевидно, относится и странная каменная галерея в Серро-Сечине - ряд камней, украшенных фризами, человеческими фигурами, весьма похожими на знаменитых «танцоров» из мексиканского Монте-Альбана. А совсем недавно был открыт и первый настоящий город носителей чавинской культуры - поселение в долине реки Непенья, в местности, именуемой ныне Серро-Бланко. Стены здешних домов украшены росписью, выполненной в характерном чавинском стиле.