Надо было продолжать поиски и, главное, размышлять. Дом мне казался бастионом, построенным для охраны этой длинной стены. Почему, однако, он стоял здесь, а скажем, не внизу, у воды, дабы охранять наиболее удобную тропинку, или наверху, на гребне, откуда открывается наилучший обзор? Вдруг меня осенило.
Внизу подо мною идет по зеленому травянистому склону женщина. Останавливается под скалой, снимает со спины «агуайо», развертывает его, вынимает глиняный кувшин, в котором здесь носят воду, кружку, нагибается и черпает воду. Под скалой — источник, большая ценность на острове, где всего-навсего три источника питьевой воды. Поэтому-то здесь и был поставлен при инках сторожевой пост — чтобы охранять этот источник.
Хотя остров расположен посреди пресного озера, питьевой воды тут не хватает. Вдоль берега тянется широкая полоса тоторы, и у воды здесь болотный привкус. Чтобы набрать хорошей питьевой воды, приходится отъезжать на лодке не менее чем на двести метров от берега, а то и дальше; там больше глубина, нет тростника и вода кристально чистая.
Я спустился со скалы, чтобы осмотреть источник. Маленький источник в углублении; излишек его вод поглощается приятно зеленеющим травянистым откосом. У источника я нашел остатки заботливо поставленной стены толщиной примерно 60 сантиметров, а тремя метрами дальше — остатки другой стены такого же типа. Следовательно, источник был защищен сравнительно сильным укреплением.
От бастиона на мыс ведет достаточно заметная тропинка. Место здесь пересеченное, лишь скалы да обломки. К склонам буквально «приклеены» терраски из свободно сложенных камней, дело рук, вероятно, предшествующих поколений. Дорога немного поднимается, и вдруг мы оказываемся на террасе, сложенной из грубо обработанных камней совсем по-иному, на этот раз в стиле инков. А над нашей террасой другая, такого же типа, вплоть до огромных обломков. Под нами — следующие и следующие, целая система правильных, замечательно сложенных террас, около 50 метров в длину.
От начала террасы тянется вниз по склону перпендикулярно гребню боковая стена, и этой стеной завершается целый комплекс. Террасы почти параллельны, лишь тут и там меняется их высота или угол. Местами в стенах сохранились выступающие камни, своего рода ступеньки, благодаря которым легче переходить с одной террасы на другую. Поскольку террасы сложены на скале, землю на них надо было специально наносить. Сколько потребовалось для этого человеческого труда, а также и смекалки!
Спускаясь вниз, попадаем на одну очень высокую ступеньку, под которой свисает ломкая скала. У края нахожу занесенную глиной ровно вытесанную бороздку, мелкий желобок в форме буквы V, выходящий за край скалы. С трудом обозначаю большим камнем место, где желобок кончается, чтобы снизу легко было его заметить, и спускаюсь. Край скалы грубо отесан вплоть до свисающей части, в середине которой находится ниша. Желобок расположен точно над нишей, как будто туда должно что-то стекать. У стены по обеим сторонам ниши могучие каменные блоки, плотно притесанные друг к другу, а третий блок лежит, поверженный, на земле. Это святыня инков, а возможно, и еще более древняя, но приобретшая при инках свой нынешний вид. По обеим сторонам видны хорошо заметные остатки двух домов, входы в которые находятся как раз перед нишей и блоками.
Под этой террасой, которая поддерживается самой высокой и лучше всего поставленной стеной, лежат следующие террасы. Их восемь. Чуть в стороне, справа от святыни, — приятный сюрприз. В проломе, который зияет в стене, следы бывшей здесь, вероятно, лестницы. По сторонам пролом выложен достаточно высокими плитами, поставленными на возвышении.
Эти ворота, по всей вероятности, намного старше, чем инковская отделка святыни, они свидетельствуют о родственности с культурой Тиуанако, где такие блоки применялись часто. Целая система террас оканчивается над берегом озера, на площадке, где теперь находится маленькое деревенское кладбище, огороженное глиняной стеной. В его воротах лежат обработанные камни, наверняка времен инков, перенесенные сюда, вероятно, сверху.