Само собой, каждый кусочек фольги был сохранен и аккуратно упакован для дальнейших исследований.
Последний слой фольги снимали с особенной тщательностью. Рядом жужжала видеокамера, но Спалко слышала лишь стук своего колотящегося сердца. Когда последний слой был снят, она ощутила, что на нее повеяло каким-то небывалым ароматом. Запах напоминал букет специй: апельсиновое масло, лакрицу. Кроме того, здесь присутствовал насыщенный земляной дух. Но больше всего Ирину Спалко заинтересовал едва уловимый электрический оттенок – так пахнет в воздухе после короткого замыкания.
Наконец были удалены все обертки. Руки Спалко застыли над странным телом: небольшим по размеру, с кривыми ручками и распухшими коленями, сероватой кожей и огромными раскосыми глазами. Патологоанатом приступил к измерениям. Внимание Спалко было целиком поглощено головой мумии. Прежде всего в глаза бросались удлиненная форма черепа, маленький рот и узкие щелки ноздрей.
Прошло не меньше часа, прежде чем патологоанатом сделал знак Спалко, что пора браться за скальпель.
Следующие шесть часов заняло медленное, методичное вскрытие. С такой же тщательностью, как они снимали фольгу, теперь они слой за слоем препарировали плоть. Со всеми соответствующими измерениями и сбором образцов. Каждый образец был помещен в отдельную банку с формальдегидом. Наконец перед ними лежал голый скелет: череп, грудная клетка с тонкими ребрами, таз, а также кости рук и ног.
Спалко ахнула от изумления и отступила назад.
В ярком свете операционных ламп обнаружилось нечто чудесное. Это просто не укладывалось в человеческой голове. Кости сияли и переливались всеми цветами радуги, словно драгоценные камни. Казалось, они сами излучали свет – небывалого, неземного происхождения.
Спалко обошла стол кругом. Один раз. Потом другой. Потом третий.
Она была загипнотизирована удивительным зрелищем.
Услышав рядом сдержанное покашливание, она вспомнила, что кроме нее в операционной находились члены политбюро. На их лицах было все то же бесстрастное выражение, а в блеклых глазах ни одной искры любопытства. Судя по всему, они уже сделали свои выводы и теперь направлялись к выходу.
– Делайте все, что положено, – сказал первый.
– Вам никто не будет мешать, – сказал второй.
В словах третьего прозвучала почти угроза:
– И никаких ошибок!
Когда они вышли, Спалко, как зачарованная, снова повернулась к столу.
В ее мозгу крутились тысячи вопросов, гипотез и возможностей. Но она уже знала, как будет действовать дальше.
И ее ждет успех!
Часть вторая
Учиться никогда не поздно
Глава 1
Инди неторопливо прохаживался перед классной доской, на которой мелом были начертаны древние кельтские письмена. На столе были разложены груды археологических экспонатов из Северной Европы, позаимствованные из университетского музея и из его, Инди, личной коллекции: каменные таблички с рунами, каменные топоры, ножи, испещренные кельтскими символами, щит викинга, серебряные украшения, а также множество глиняных черепков.
По другую сторону преподавательского стола расположились студенты-первокурсники. Они внимательно наблюдали за передвижениями Инди вдоль стола, словно следили за поединком на теннисном корте. Шаг направо, два шага налево. На Инди были твидовый пиджак с заплатами на локтях, а также темные спортивные очки.
Вернуться к своим корням, раствориться в окружающей среде – как любил повторять его старый приятель Маркус Броди, декан колледжа Маршалла, достигший всех наград и почестей в своей области, ныне покойный.
Однако некоторые вещи не так-то просто спрятать.
Инди проковылял в другой конец аудитории. Он вернулся в университет всего три недели назад. Синяки и ссадины на лице почти зажили, но до полного выздоровления еще было далеко. Он поднял указку и, поглядывая через плечо на студентов, принялся рассказывать о развешанных на доске фотоснимках развалин Скара Брейе времен эпохи неолита, затерянных среди зеленых холмов Оркни.
– ...что стало возможным с возникновением дорог и примитивных способов осушения болот, признаки коих мы можем наблюдать также и в Скара Брейе, на западном побережье Шотландии. Скара Брейе датируется третьим тысячелетием до нашей эры. Поселение просуществовало шестьсот лет, а в две тысячи пятисотом году до нашей эры было покинуто. По какой причине? Этого мы не знаем. Как не знаем этого и относительно многих других исчезнувших цивилизаций...
Инди обернулся и увидел, что дверь отворилась и в аудиторию вошел декан Чарлз Стенфорт. Это был пожилой человек, седой, с большими залысинами, державшийся прямо и с достоинством. Костюм, который он носил, вот уже лет двадцать как вышел из моды.
Увидев его, Инди запнулся. Что-то не так. Декан покидал свой кабинет – «башню из черного дерева» – только в исключительных случаях.
Стенфорт приветствовал Инди кивком головы. Они были друзьями. Стенфорт молча оглядел студентов и так же молча сделал Инди знак, чтобы тот вышел с ним в коридор.
Инди положил указку на подставку у классной доски.
– Я на минутку... А пока прочтите четвертую главу из Михельсона. Чуть позже мы поговорим на тему миграций...
Стенфорт направился в холл. Студенты зашептались. Инди последовал за деканом. Они вышли в пустой коридор с холодными каменными стенами. Стрельчатые окна в конце коридора выходили на симпатичный студенческий городок: ухоженные газоны, фронтоны коттеджей увиты плющом, между ними большой плакат с объявлением о предстоящем товарищеском матче.
Стенфорт хмуро пожал Инди руку.
– Привет, Генри.
Прошла секунда-другая, прежде чем до Инди дошло, что обращаются к нему. Стенфорт никогда не знал его как Индиану. И всегда обращался к нему исключительно официально. Как и значилось на табличке его кабинета: «Профессор Генри Джонс-младший».
– У меня неприятные новости, – продолжал декан. – Утром у нас были агенты ФБР. Устроили обыск в твоем кабинете, перерыли все бумаги...
– Погоди! – всплеснув руками, возмущенно воскликнул Инди. – Как так?
– У них был ордер на обыск и все бумаги.
– И ты им позволил? – воскликнул Инди. – Ты же декан! Ты мог поднять грандиозный скандал. Они не имели никакого права...
– Боюсь, что имели, – вздохнул Стенфорт. – Ты знаешь, какая сейчас в стране политическая обстановка. Университет не может позволить себе ссориться с властями.
– Чертовы бюрократы, – проворчал Инди.
Прежний декан Маркус Броди никогда бы не сидел сложа руки, наблюдая, как вламываются в кабинет его сотрудника.
– Есть новости и похуже, – сказал Стенфорт.
– Похуже?
Декан неуверенно покашлял.
– Попечительский совет постановил, чтобы ты на время ушел в отпуск.
– Что? – Инди понял, к чему идет дело. – Меня что, увольняют?
– Да нет же, – пробормотал декан. Он снял очки и озабоченно потер пальцем переносицу. – Говорю тебе, отпуск...
– Говори прямо, ты хочешь меня уволить!
Стенфорт нетерпеливо поднял руку.
– Отпуск с сохранением содержания. Ты даже не потеряешь в зарплате.
Инди повернулся и погрозил кулаком в неопределенном направлении.
– Не нужны мне их поганые деньги! – Он снова посмотрел на декана. Его голос звенел от возмущения. – Можешь им передать, пусть засунут их сами знают куда!..
– Пожалуйста, не глупи, Генри. Ты ведь не знаешь, через что мне пришлось пройти.
– Да? И через что же? – язвительно усмехнулся Инди.
Стенфорт пристально посмотрел на разозленного друга.