За колонной тянулась колея из смешанных с грязью веток и листьев. Через пару сезонов колея зарастет, и от нее не останется и следа. Амазонская сельва, как хищное живое существо, уничтожала все следы незваных гостей.
На это Спалко и рассчитывала.
Где-то впереди, надежно спрятанный в джунглях, их ждал легендарный город Акатор. Многие стремились туда. Но для Ирины Спалко это было делом всей жизни.
Джип продвигался вперед с утомительно медленной скоростью. Спалко достала с заднего сиденья рюкзак. Конечно, куда безопаснее было хранить его под замком в железном ящике в багажнике, но ей хотелось, чтобы он всегда был у нее под рукой. Развязав ремни, Спалко извлекла из рюкзака хрустальный череп и, приподняв в ладонях, принялась рассматривать.
Утренние солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь густую листву, многократно отражались внутри кристалла, сиявшего подобно огромному бриллианту. Спалко держала череп прямо перед глазами. Она помнила, как взбесился самописец энцефалографа, когда в глазницы черепа смотрел доктор Джонс. Череп стимулировал невероятную мозговую активность. По щекам профессора катились кровавые слезы.
Но она смотрела на череп без малейшего страха. И доктор Джонс, и доктор Оксли – оба не имели никакой специальной психологической подготовки. Между тем с психической энергией, которая отрывала разуму безграничные возможности, мог совладать лишь высоко организованный и тренированный мозг.
С заднего сиденья к черепу потянулась дрожащая рука. Не говоря ни слова, Спалко хлопнула по руке ладонью, и рука исчезла. На заднем сиденье сидели доктор Гарольд Оксли и Джордж Макхейл. Как и Спалко, Оксли испытывал неудержимое влечение к хрустальному черепу. Но в отличие от нее первый же контакт с черепом повредил его бедный рассудок.
Держа череп перед глазами, Спалко в который раз попыталась подключиться к его скрытой энергии. Обученная самым тонким техникам медитации, она мысленно отключилась от рева двигателя, хруста веток, от всех звуков. От всего мира. Она имела глубокие познания в йоге, владела искусством парапсихологии... Но когда пыталась погрузить взгляд в магический кристалл, не получала никакой ответной реакции – перед глазами мелькали лишь редкие, тусклые блики.
Почему ты не хочешь говорить со мной?
Джип налетел на пень, и машину подбросило вверх. Хрустальный череп едва не вылетел у нее из рук. Спалко инстинктивно прижала его к груди. Ее сердце бешено колотилось. Мысленно выругав себя за беспечность, она поспешно убрала череп в рюкзак и тщательно завязала ремни. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы череп разбился или треснул. Только не теперь, когда цель так близка! Нельзя быть такой неосторожной!.. Но череп продолжал непреодолимо манить к себе. У нее буквально чесались руки снова достать его из рюкзака.
– Похоже, у черепа есть свои мозги, а? – раздался голос сзади.
Она повернулась и посмотрела на Джорджа Макхейла. Он наклонился ближе. В кузове за его спиной расположились несколько солдат.
Макхейл кивнул на рюкзак, который Спалко бережно держала на коленях.
– Кажется, эта штука чересчур привередлива, не так ли? – продолжал он. – С одними говорит, с другими не желает?
– Я бы не сказала, – фыркнула Спалко, многозначительно показав глазами на профессора Оксли, который, как оказалось, успел утратить к черепу всякий интерес и рассеянно поглядывал на кроны деревьев.
Спалко раздраженно сжала кулаки. Чудодейственная сила! Она с презрением смотрела на полоумного профессора. И почему только череп выбрал этого доходягу? Неужели нет никого достойнее, с более подготовленным сознанием?
Почему не она?
Спалко была твердо убеждена: на этот раз осечки не будет – ради советской родины, ради себя самой!
Спалко родилась и выросла в глухом украинском селе. Ее необычные дарования всегда вызывали у окружающих ненависть и подозрение. Сколько гадостей ей пришлось вытерпеть! Не только она, вся ее семья были словно зачумленные. А когда в надежде отгадать тайну жизни и смерти маленькая Спалко увлеклась хирургическими опытами над живыми зверюшками, на нее стала косо смотреть даже собственная мать. Едва повзрослев, Спалко была вынуждена бежать из родного села, где темные, необразованные односельчане не могли оценить ее по достоинству. И девушка смело бросилась в большую жизнь.
Сколько она себя помнила, ее всегда интересовали философские вопросы: кто она, почему она не такая, как все, зачем пришла в этот мир?
И вот здесь, в дебрях Амазонки, разгадка была как никогда близка.
Спалко была готова сокрушить любого, кто осмелился бы встать у нее на пути.
Откинувшись на сиденье, она устремила взгляд вперед. Мощный вездеход ожесточенно вгрызался в джунгли. Покачнулось и упало высокое дерево. Захлопотали испуганные птицы, закричали дикие обезьяны.
Но у Макхейла, судя по всему, еще оставались вопросы. Он снова наклонился ближе и кивнул на рюкзак.
– Этот череп... Он ведь просто стекляшка? Человек, который на него смотрит, погружается в своего рода гипнотическое состояние... Самовнушение – и больше ничего... Но тогда как объяснить показания энцефалографа?
– А разве паранормальные способности не заложены в человеке от рождения? – пожала плечами Спалко.
– Вы что, шутите? Неужели вы действительно считаете себя экстрасенсом?
– А с вами разве никогда не случалось ничего необычного? К примеру, звонит человек, о котором вы только что думали? Скажете, – простое совпадение?.. Разве не существует каких-то иных, еще не познанных каналов передачи психической информации?
– Просто у одного человека есть чутье, у другого нет. Что касается меня, у меня с этим всегда были проблемы. Одним словом, невезуха.
– А как насчет телепатической связи между матерью и ребенком? Мы проводили такой эксперимент. На подводную лодку брали выводок новорожденных крольчат, а мать-крольчиху оставляли на берегу. Так вот, когда детенышей одного за другим умерщвляли, показания энцефалографа, подсоединенного к крольчихе, регистрировали всплески психической активности.
– Почему бы вам не найти себе более приятное хобби?
Спалко пренебрежительно отмахнулась. Настоящая наука не терпит слюнтяйства.
– Причем всплески энцефалограммы точно совпадали по времени с моментом умерщвления каждого крольчонка, – продолжала она. – Это доказывает, что между всеми живыми организмами существует особая телепатическая связь. Если нам удастся найти способ управления коллективным разумом...
– Ну ладно, ладно! – торопливо прервал ее Макхейл. – Я не охотник до чужих секретов... А вот давайте на спор, готов поставить на кон весь свой гонорар: попробуйте отгадать, о чем я сейчас думаю?
Он наклонился еще ближе и пристально взглянул ей в глаза.
Спалко насмешливо двинула бровью.
– Ну, для этого не нужно экстрасенсорных способностей, мистер Макхейл!
– Да что вы говорите!.. Тогда хоть ради развлечения. Прочтите мои мысли и ответьте на мой мысленный вопрос.
Она вперила в него взгляд. У него на лбу выступила легкая испарина. Зрачки чуть расширились. Ничего особенного. Похоть, беспокойство, нетерпение. Все мужики похожи друг на друга. Она заглянула глубже. Постепенно с его лица исчезла ухмылка. Она заглянула ему прямо в душу, и он отпрянул назад, как животное, которое всем своим существом почувствовало опасность.
Но Спалко схватила его за плечо и притянула ближе. Еще ближе. Когда она заговорила, ее губы почти касались его губ.
– Мой ответ на ваш вопрос следующий: «При первой же необходимости...»
И с нескрываемым удовольствием увидела, как в его взгляде отразился животный ужас. Отпустила его, и британец, бормоча что-то нечленораздельное, откинулся на сиденье.
Молодой водитель, крепко сжимавший руль, осторожно покосился на нее и тихо спросил по-украински:
– А какой у него был вопрос, товарищ полковник?