– Я хочу помочь тебе, – она медленно подняла глаза. – Я сделаю все, что ты скажешь.
– Хорошо. Принеси мне жезл.
– Я смогу сделать это завтра, – она положила ладони ему на пояс. Инди оттолкнул ее руки и поднял шаль.
– С какой стати я должен тебе верить?
– Потому что иного пути у тебя нет, – она снова закутала плечи шалью. – Это наш единственный шанс.
– Кальдероне уплатил тебе?
– Да, уплатил, но я собираюсь оставить деньги ему, когда верну аликорн. Мне только нужна твоя помощь, чтобы без лишнего риска вывезти его за границу.
Мейра впервые на памяти Инди назвала жезл «аликорном».
– Что же, по-твоему, должен сделать с ним я?
– По-моему, его надо положить туда, где ты его взял. Там ему самое место.
«Место, где она снова сможет его взять», – мысленно констатировал Инди.
И тут скрипнула дверь.
– Наверно, сторож, – шепнула Мейра.
Кто-то медленно спускался по ступеням. Инди сжал рукоятку револьвера и снова нырнул в тень.
Мейра вгляделась во тьму.
– Диего!
– Я знал, что найду тебя здесь, – Кальдероне легонько коснулся ее ладоней. – Прости, что я повел себя несдержанно. Мне следовало послушаться тебя. Мы едва не лишились жезла. Профессор-то оказался мошенником!
– Что случилось?
– Пытался подсунуть вместо жезла подделку. Ты не знаешь, кто это мог быть?
– Нет, – тряхнула она головой.
Кальдероне обнял ее и сунул руку под платье, но Мейра начала вырываться.
– Пожалуйста, Диего, не надо! Не делай этого.
– Откуда такая холодность? – с невинным видом осведомился Кальдероне. – Неужели прошлое нельзя возродить?
– Все кончено. Ты разве забыл, что именно по твоей милости? Тебе нужна жена-итальянка. Американская блондинка повредит твоей репутации.
– Репутация меня больше не волнует. Меня волнуешь ты, и точка.
И тут Инди увидел жезл – Кальдероне взял его с собой, даже не вынув из чехла. Когда Мейра попыталась вырваться, итальянец кончиком палки провел по ее ноге.
– Прекрати! – потребовала Мейра. – Диего, я не шучу! Пойдем отсюда.
– Оставьте ее в покое, Кальдероне! – Инди вышел из укрытия, нацелив револьвер на сицилийца, оставившего Мейру и попятившегося.
– Матерь Божья! Кто вы?! – он бросил взгляд на Мейру, потом вновь на Инди.
– Он тут прятался.
– Почему ж ты мне не сказала? – Кальдероне относился к Мейре с такой же подозрительностью, как и Инди.
– Потому что он застрелил бы нас.
– Дайте мне жезл! – приказал Инди.
– Вы старик, но не стары и вовсе не немец, не так ли?
– Жезл, Кальдероне!
– Значит, ты с ним знакома, – обернулся тот к Мейре.
– Это вовсе не то, что ты думаешь, Диего. Мне пришлось отобрать у него жезл силой.
– Давай его сюда! – настаивал Инди.
– Никогда! – вскинув подбородок, итальянец гордо выпрямился, прижимая жезл к груди. Глаза его пылали.
– Давай сюда! – Инди сделал пару шагов вперед и взвел курок револьвера.
– Ладно, только не стреляйте, – Кальдероне протянул жезл Инди. За долю секунды высокомерие уступило место испугу.
Инди выхватил жезл.
– Повернись!
– Зачем? Что ты хотите сделать? – Кальдероне начал поворачиваться, а Инди стукнул его рукояткой револьвера по темечку. Итальянец рухнул наземь.
– Ох, Инди, слава Богу! Забери меня с собой, пожалуйста! Мне тут нечего делать.
Кальдероне застонал и заворочался.
– Погляди-ка, как он там?
Но едва Мейра наклонилась, Инди стукнул ее по затылку, и она присоединилась к бывшему любовнику.
– Прости, Мейра. Мне искренне жаль. Но, как говорится, как аукнется, так и откликнется.
Сунув веблей за пояс, а жезл под мышку, Инди уже начал взбираться по лестнице, когда в голову ему пришла тошнотворная мысль. Замерев на полдороге, он расстегнул застежку кожаного чехла и повертел жезл в руках.
– Увы и ах! – Надо было догадаться прежде. Кальдероне взял с собой подделку. – Впрочем, я догадывался, что это будет не так уж просто.
Теперь осталось лишь уносить отсюда ноги. Инди яростно отшвырнул фальшивый жезл в катакомбы, и стекло вдребезги разбилось о каменный пол.
Едва Инди вышел на улицу, дорогу ему заступил старик, испуганно поглядев на револьвер.
– Синьор, я не хочу неприятностей! Я всего лишь должен закрыть дверь.
– Милости прошу! Закрывайте покрепче.
Но тут из-за изгороди вышел человек в черном, вскинув пистолет. Телохранители Кальдероне окружили Инди со всех сторон, целя в него из пистолетов.
– Не двигаться!
ГЛАВА 20. ПЛЕНИТЕЛЬНЫЕ ВСТРЕЧИ
Шарканье шагов и звяканье ключей заранее упредили Инди о приближении тюремщиков. Дверь пустующего винного погреба распахнулась, свет факела разогнал непроглядную тьму, заставив Инди не мгновение зажмуриться. В мерцающем свете факелов показались трое мрачных гвардейцев Кальдероне. Пожалуй, после бессонной ночи в лохмотьях смокинга и остатках грима Инди выглядел ничуть не лучше, чем чувствовал себя.
– Я что, могу ступать домой, что ли? – поинтересовался он.
Охранники молча ворвались в темницу, подхватили Инди и поволокли его по коридору в комнату размером побольше, с деревянным креслом посередке. Привязав запястья и лодыжки пленника ремнями к креслу, охранники удалились.
Итак, спаситель человечества от фашизма имеет собственную камеру пыток. Вероятно, даже несколько, раз ему приходится часто перебираться с места на место. Час прошел в полнейшей тишине. Психологическая пытка. Вероятно, они попытаются заставить Инди подписать какое-нибудь липовое признание, утверждающее, что он пытался убить Кальдероне. Можно вообразить, к какой тактике они прибегнут. Как ни странно, мысль о признании в подобном преступлении заставила его вспомнить о коллегах с кафедры археологии. Он буквально услышал их пересуды.
– Нынешним летом он должен был изучать петроглифы на Юго-западе, а вместо этого отправился в Рим и совершил покушение на убийство человека, пытающегося свергнуть Муссолини.
– А я и не знал, что Джонс фашист.
– Никто не знает, зачем он это сделал, но поговаривают, что ему взбрело в голову, будто Кальдероне – вы только подумайте! – прячет единорога.
– Я слыхал, что он сбежал из пустыни, лепеча что-то насчет астрономов анасаси. Должно быть, совсем рехнулся.
– Очень жаль, что его казнили. Он был приманкой нашей кафедры.
Эй, погодите-ка! Кто сказал о казни? Он ведь еще ни в чем не признался!
Шаги. В дверях показались двое. Впереди – гора мышц, увенчанная толстой шеей с крохотной головкой. Громила, весьма смахивающий на несчастного бульдога. Как раз подобному типу впору продемонстрировать искусство пытки. Следом за ним в комнату вошел Кальдероне. Голова его была забинтована.
– Доброе утро, профессор Джонс! Как видите, вы обернулись для меня серьезной головной болью, воистину серьезной, а от нее у меня дурное настроение, – обойдя за время это тирады вокруг кресла и остановившись перед Инди, сицилиец ударил его по лицу.
Раз Кальдероне знает его имя – значит, Мейра разговорилась. Интересно, много ли она выложила, и что именно?
– Что вам от меня надо?
– Вопросы здесь задаю я! – рявкнул Кальдероне.
Головорез подошел к Инди и дважды наотмашь ударил его по щекам. Затем снял с себя рубашку, обнажив мясистые руки и обвитую вокруг шеи цепь. Расстегнув ее, бандит накрутил цепь на кулак.
– Как видите, чем охотнее вы будете идти мне навстречу, тем реже мне придется во время допроса прибегать к помощи Альберто, – изрек Кальдероне. – Ясно?
– Ну так валяйте! – бросил Инди.
Альберто снова замахнулся, на сей раз цепью, но Кальдероне удержал его руку, и бандит отступил.
– Прежде чем вы попытались бежать, я слышал вашу реплику, адресованную Мейре. Я только-только пришел в себя, но слышал вполне ясно. Вы сказали: «Как аукнется, так и откликнется». Почему вы так сказали? Мейра вам чем-то навредила?