– Ты ревнуешь, правда? Это же она, так? – я расслабилась на стуле и взглянула на парня.
– Бред! – бросил Себастьян и достал две кружки из шкафчика. – Не говори чепухи, Аллен!
– А что тогда? Ты, я вижу, и сам прекрасно справляешься с чаем… – заметила я, разглядывая голую спину Яна. – Ты, между прочим, помешал нам с Лео.
– Приношу свои глубочайшие извинения! – все так же раздраженно воскликнул Галлагер, заварив чай. – Раз мы теперь, благодаря братцу, влюбленные, у меня нет ни капли желания ходить с рогами.
– Как так? Ты же у нас презираешь моногамию?
Поставив передо мной чашку с чаем и бросив туда кусочек лимона, а себе выдавив почти половину, Ян сел напротив меня.
– Я такого не говорил.
– Тебе и не требовалось.
Сделав глоток, я выжидающе посмотрела на Яна.
– Что? Я должен сейчас что-то сказать?
– Почему Пейтон? Ты мог хотя бы ее не трогать… – я обещала себе, что не задам этого вопроса, но он так и вылетел из моего рта.
– Я не был с Пейтон.
– Скажи, что она все придумала?
– Она все придумала. После того, как я ушел от тебя, я не вернулся в клуб. У меня не было ни желания, ни настроения.
– Врешь!
– У меня много недостатков, но врать - не один из них.
Мне было сложно это признать, но Ян, и правда, ни разу мне не соврал. Он всегда и во всем был чересчур прямолинеен.
– Тогда зачем было врать Пейтон? И почему ты не …
– Не оправдывался? Зачем? Ты бы все равно тогда не поверила!
И в этом он оказался прав. После той игры и его отказа, я вряд ли бы, вообще, захотела его слушать.
– Но Пейтон, зачем ей было врать?
– Ты ужасно наивная Пейдж! – осведомил Ян и сделал глоток из своей чашки. – Ты нравишься Лео, ты нравишься Тими, немного Рику…
– Рику? Что за бред??? – я прыснула со смеху.
– Ты нравишься Рику, – уже более уверенно произнес Ян. – Ты нравишься мне.
– Я польщена, – я засмеялась и пожала плечами. – И что же мне теперь делать со всем этим счастьем?
Поднявшись из-за стола, я отнесла кружку в раковину.
– Я помою, – воскликнул Ян. – Иди спать. Ты, наверное, устала.
– Есть такое, – я кивнула и взглянула на Яна. – Как ты себя чувствуешь? Температура…
Я приложила ладонь ко лбу парня, но он тут же ее убрал.
– Иди спать.
– Хорошая идея, – подтвердила я и пошла в ванную.
Проснулась я из-за громкого кашля Яна, который меня так жутко взбесил, что я хотела ему заклеить рот. Здравый смысл кричал, что Галлагер заболел и не виноват, но я так хотела спать…
Закутавшись в одеяло, я прошагала на кухню, набрала стакан теплой воды, добавила меда и отправилась в спальню с самими «добрыми» побуждениями.
Не постучав, так как это была моя комната, я открыла двери и вошла внутрь. Остановившись около кровати, я протянула стакан с водой и, глядя злобно на парня, прошептала «Пей».
От неожиданности Ян подпрыгнул, но потом забрал у меня воду и маленькими глотками ее прикончил. За это время я успела снова задремать и проснулась только тогда, когда упала на кровать.
– Иди ко мне, – парень расправил мое одеяло, прижал к себе и накрыл. – Спи.
Я отключилась мгновенно. Мне снились какие-то гигантские слоны. Больше, чем обычно, но они были такие милые. Потом я увидела, как Морелло подъезжает на одном из них и бросает мне венок. Что бы это значило? Индийская свадьба? Нет… Бред какой-то.
Открыв свои глаза, я уставилась в синие. Они пристально исследовали мое лицо, и я слегка улыбнулась.
– Считаешь веснушки?
– Сто двадцать семь, – прошептал Ян.
– Ты серьезно?
– Плюс, минус один, – ответил парень и провел пальцем по моему носу. – Ты красивая.
– У тебя горячка?
– Да нет у меня температуры! Вот, потрогай, – Ян взял мою ладонь и приложил к своему лбу. – Видишь? Нет!
Подавив смешок, я смотрела на Галлагера, не отводя взгляд. Вчера я была с Лео и мне, казалось, что это был самый правильный поступок в моей жизни. Но когда рядом со мной Себастьян, я не могу думать ни о чем и ни о ком другом.
– Хочешь знать, что со мной не так?
– Что? – удивленно воскликнула я, глядя как Ян лег на спину.
– Ты всегда спрашиваешь почему я такой? Что со мной? Разве нет?
– Да.
– И я решил дать тебе ответ на эти вопросы. Тебе все еще интересно?
Я согласно кивнула и завернулась в одеяло.
– Ты, наверное, знаешь, что нас с братьями усыновили.
– Угу.
– И что до этого мы жили в притоне,– да. Я слышала эту печальную и страшную историю. Так же я знала, что парни согласились на одно из самых сложных заданий года два или три назад, на которое я бы в жизни не пошла. Снова видеть весь тот ужас. – Наше детство с Элем было не самым безоблачным. Точнее, оно было классным только в те моменты, когда мы кололись. Я до сих пор помню то ощущение, – Ян тяжело выдохнул и бросил на меня свой пронзительный взгляд. – Но в остальное время наша жизнь была полным дерьмом. Мы воровали, избивали в темных переулках простых прохожих, я даже как-то ранил одного мужчину ножом, – Я тяжело сглотнула и продолжила слушать. – Слава Богу, что скорая быстро приехала, и он остался жив. Но дело в том, что тогда я считал все это в порядке вещей. Когда меня и Эля избивали за то, что мы не украли достаточно денег или еды, я считал, что это справедливо. Позже, появился Лэй и Тереза. А спустя месяц еще одна девочка. Калли. У нее были рыжие волосы, как у тебя, и заразительный смех. Я тогда впервые поцеловался. И не только это, – Ян хмыкнул каким-то своим воспоминаниям. – Спустя три месяца она умерла. Ее сильно побили и мы с Элем нашли ее в луже крови, когда вернулись с очередной вылазки, – Яну было сложно говорить, как и мне слушать. – Я обещал Калли, что с ней все будет в полном порядке и что мы выберемся из того ада. Я все время ей повторял, что с ней ничего не произойдет, ведь я рядом, но как видишь… Я и тебе сказал… Но не стоит этому верить, – я коснулась руки Яна, но тот быстро оттолкнул ее. – Мы с Элем не вспоминаем Калли. Ты и Кэрри, единственные кто знают о том, что произошло на самом деле. Лэю и Терезе мы сказали, что она сбежала… – теперь мне понемногу становилось ясно, почему Ян именно такой. – Спустя неделю нам подкинули Кая. Он был совсем малышом и ни я, ни Эль не хотели для него той же участи. Я и Эль решили завязать с наркотой, но тогда и начались ужасные издевательства надо мной и братом. Эля заставляли резать себе ноги, а меня просто накалывали. Я думал, что умру от передоза, но Эль с помощью ФБР вытащили нас. Меня, брата, Лэя, Терезу и Кая. Когда нас усыновили Галлагеры, то меня и Лэя отправили на реабилитацию.
– А Эль?
– Ему это не требовалось, – серьезно ответил парень. – А Кая мы старались оберегать, как только могли, – Ян повернулся на бок и взглянул на меня. – Вот такая душещипательная история. Не хуже твоей, правда?
Галлагер пытался скрыть себя настоящего за этой напускной веселостью, и до этого момента у него все отлично получалось.
– Было сложно жить с чужими людьми? Я, имею в виду, твоих родителей.
– Сначала да. Я не мог понять, почему мне указывают, что и как надо делать. Психовал, когда мама лезла с расспросами и называла нас странными именами. Например, в детстве Сэмюэля называли Сэмом, Лэйтона полным именем, Малакая — Маликом, мое имя тоже никогда не сокращалось. Мне не нравились новые порядки, – не останавливаясь, произнес парень. – Я часто не ночевал дома, устраивал концерты за завтраком, обедом и ужином, как-то даже подрался с Лэем, при этом, разбив любимый мамин сервиз. Но она не кричала и не злилась, как и отец. Наверное, это меня и подкупило, – Ян улыбнулся. – Я специально так себя вел, чтобы быстрее вывести родителей на чистую воду. Мне казалось, что усыновить сразу четырех парней, еще и с таким прошлым, довольно подозрительно, но… Я просто перестал доверять людям, даже себе, – Ян вытянул ноги и взглянул на противоположную стену. – Мама всегда говорит, что сложней всего ей было с Элем, но я-то знаю, что был самой огромной сложностью в ее жизни. Помню, как-то вошел в их с папой комнату и лег между ними. Я помню, как сильно тогда плакал и как они меня успокаивали. Я был взрослым. Точнее, я считал себя таким, но родители меня успокоили и пообещали, что никому не расскажут. Тогда я и понял, что нашел самых настоящих друзей и родителей, но не совсем оправдал их ожидания.