Неизвестно зачем, но Соколов кивнул ему и, закинув пятьсот пятый за спину, прихрамывая, побежал в сторону контрольного шпиля. Впрочем, бегом характер его передвижения можно было назвать с трудом, скорее всего, просто очень быстрый шаг.
- Эй, машину убирай отсюда! - долетело ему в след со стены. - Гони на автобазу, или в ремзону, нахрен она тут нужна?!
- Не трогай, лять, водовоз! - быстро обернувшись, крикнул Олег и сам удивился силе своего хриплого замученного голоса. - Полчаса постоит, нихрена не сделается!
Один из охранников, тот, который придумал удачную на его взгляд шутку про пожованность медведем, уже стоял на приступке кабины и тянул дверцу на себя. Соколов понял, что оставил в кабине свой верный рюкзачок и автомат, но возвращаться за ними и таскаться с ненужным грузом не было ни желания, ни сил.
- К машине не подходить! - так же громко крикнул он через плечо. - Шмот пропадет - мозги вышибу!
- Ты чего борзый такой?! - огрызнулся охранник, но руку с ручки все-таки убрал. - Ничего не попутал?
- Оставь пацана в покое, я тебе говорю, видишь на взводе весь, - еще раз осек его все тот же мужчина, который явно был в авторитете у этой смены охраны. – Давай, шуруй по делам, я за машиной пригляжу.
Удовлетворенный таким ответом, Олег продолжил свой путь. Воровство личных вещей на Индигирке было привычным делом. Стоило что-то более-менее ценное выпустить из своего поля зрения, как ему быстро приделывали ноги. Соколов мысленно поругал себя за такую беспечность, но ситуация с военными требовала быстрого разрешения, так что можно было рискнуть оставить свои вещи без присмотра.
Пока Олег поспешно ковылял к зданию контрольного шпиля, он ловил на себе множество любопытных взглядов. Почти все были в курсе событий с погибшим отрядом, посланным на восьмерку, поэтому вопросы сыпались на Соколова со всех сторон, несмотря на то, что он давно заработал себе репутацию необщительного сотрудника. Но за отсутствием событий и новостей любое мало-мальски значимое событие на Индигирке вызывало живой интерес, и множество сплетен и обсуждений. Чего уж говорить о возвращении человека, которого считали погибшим. Соколов поспешно отмахивался от расспросов, ссылаясь на то, что очень скоро все расскажет, как только поговорит с комендантом.
В уставшем сознании до сих пор шла борьба решений, стоит ли сейчас предупредить всех, что вояки на самом деле - саботажники, или этого лучше пока не делать. Не исключено, что получится ситуация "глухого телефона", когда кто-то что-то не так перескажет товарищу, тот приправит это своими умозаключениями, и, в конечном итоге, когда прибудут настоящие военные, их радостно расстреляют со стены из "Утесов". Такой вариант был неприемлем. В конечном итоге Соколов решил сначала все выложить Казюке, а тот уже по системе оповещения озвучит на весь лагерь при необходимости.
Олег несколько раз свернул, срезая путь к шпилю через бараки и складские сооружения. Людей в этой части лагеря почти никогда не было, обычно все передвигались по большим прокатанным дорогам, а по закоулкам бегали только в случае крайней необходимости.
Он уже почти добрался до входа в шпиль, когда увидел знакомую конструкцию, возвышающуюся на краю забетонированной площадки, расчищенной от поврежденных покрышек, обрезков труб и нагромождения остатков строительных материалов. Вид этой зловещей вышки вновь отрезвил его сознание, которое последние несколько часов словно волнами накрывали переутомление и сон.
Соколов негромко выругался и подошел к входу на площадку, рядом с которым на деревянном ящике, упершись спиной в несколько больших покрышек, сложенных друг на друга, сидел молодой парень.
Насколько Олег помнил, звали его Яшей, а прозвище было Худой. Люди на Индигирке не отличались особой изобретательностью и придумывали прозвища по первой внешней отличительной черте. Следуя этой логике, одноглазому, скорее всего, дали бы прозвище "Глаз".
Яша действительно был очень худым. Камуфляж и теплый свитер висели на нем как мешок. Когда было холодно, он буквально прятался в своей одежде, втягивая руки в рукава и голову в ворот словно черепаха. В таком виде его и застал Соколов, дремлющем с автоматом на коленях.
- Сюда нельзя, Казюка не велел, - быстро пробубнил он, выныривая из полудремы в которой прибывал.
- А ты чего здесь сидишь? - спросил Олег, быстро проскользнув мимо него.
- Постой, постой, ты чего... - начал парень, поднимаясь со своего места, но, увидев "пожеванного" Соколова, немного оторопел и стал часто и непонимающе моргать.