Олег Соколов, стоя на крыше большого транспортного контейнера, быстро прицелился и выстрелил одиночным из своего плазмокала. Заряд мгновенно преодолел отделяющее его от цели расстояние и снес инфицированному голову. Ноги искалеченного подкосились, и он упал на живот. С высоты своей позиции инженер-учетчик отчетливо видел, как под грязной курткой зашевелился паразит. Недолго думая произвел еще пару выстрелов. Плазма разорвала на куски, так и не успевшего выбраться из-под нее, червя.
"Первый за сегодня..." - подумал Соколов.
- А я все думал, когда же они появятся... - пробурчал он сам себе под нос и вернулся к прерванному занятию.
На пластиковом столе, принесенном из "офицерской столовой" и прикрученного ножками к стальной крыше контейнера, стоял открытый терминал удаленного доступа. Рядом была прислонена снайперская винтовка гаусса, на случай, если инфицированная тварь окажется слишком далеко. Под столом в одном транспортном контейнере лежала еда и несколько бутылок с водой, в другом бережно сложенные и пересчитанные батареи для пятьсот пятого и пара сменных блоков питания боевого костюма.
"Вепрь", собранный из двух половинок снятых с разных трупов, превосходно справлялся с холодом, поддерживая комфортную для Соколова температуру тела. Правда, подобный режим сильно повышал расход энергии, но Олег не планировал оставаться в нем еще более четырех-шести часов, которые понадобятся на загрузку Вилония и стандартное заполнение всех протоколов сдачи его смены для закрытия контракта.
На парящих в морозном воздухе голограммах шел обратный отчет времени до появления прыгуна. Рядом бежали столбики передаваемых ему посадочных координат. Аварийный канал связи исправно работал. Олег еще утром успел пообщаться с капитаном корабля, который был откровенно удивлен, узнав, что весь лагерь уничтожен, и в живых остался только один человек.
Весь вчерашний день он потратил на то, чтобы привести в порядок посадочную площадку. Очистить ее от мусора, оттащить двух мертвых работяг, проверить систему постановки экранов и рассеивания тепла посадочных двигателей. Он был инженером-учетчиком, он знал поверхностно почти все, так что это не составило для него особого труда, не считая необходимости периодически постреливать во всякую инфицированную живность. В основном людей.
С восьмерки так никто и не пришел. Скорее всего, инфицированные бедняги исхудали настолько, что просто не смогли дотянуть, застряв в непроходимых лесах или переломав себе ноги среди камней и рытвин. Во всяком случае, Олег не встретил ни одного из них.
Две последние ночи он провел внутри этого пустого контейнера, оборудовав в нем лежанку из пары матрасов, чудом уцелевших в сгоревшем бараке. Невзирая на установившуюся на улице минусовую температуру, он превосходно себя чувствовал, подогреваемый костюмом. Правда, при таком раскладе "Вепрь" съедал весь заряд энергоблока за двенадцать часов, и для любого противника с инфракрасным сканнером он был желанной мишенью, но это нисколько его не волновало. Ведь никто, кроме него, не пережил ту бойню.
Станция местной связи была уничтожена взрывом вместе с контрольной комнатой. Стрекота лопастей вертолета, выполняющего контрольный облет или посланного проверить, почему их лагерь долго не выходит на связь, тоже не было слышно. И Олег попросту пришел к выводу, что Индигирку действительно давно уже покинули все добывающие смены.
- Или эти скоты вояки инфицировали всех и оставили здесь гнить заживо, дожидаясь своего часа... - мрачно протянул он.
Соколов еще раз тщательно проверил данные, нервно посмотрел на цифры обратного отсчета и поднял голову к небу. Пелена свинцовых туч по-прежнему застилала собой все пространство до самого горизонта, где ложилась на ребристую кромку облетевшего леса.
Олег попытался понять, что он чувствует... Еще неделю с небольшим назад, он с нетерпением ждал этого момента. В его голове роилось столько мыслей, картинок, образов... Иногда он так детально представлял себе, что сделает, когда окажется дома, что на какое-то мгновение ему буквально начинало казаться, что он уже там... Реально шагает по улицам своего родного Земногорска, мокнет в горячей ванне или входит в дорогой салон аэромобилей... В котором ему посчастливилось побывать всего пару раз и то только потому, что там проходила рекламная акция с возможностью выиграть последнюю новинку аэропрома.
Но что он чувствовал сейчас? В голове по-прежнему никак не затыкался диалог двух голосов, который последнее время стал выбираться и за ее пределы. Олег оправдывал сам себя тем, что человек - существо социальное, и ему надо с кем-то общаться, быть причастным к какой-нибудь группе людей... Пусть это будут даже недалекого ума работяги или уголовники... А так как вокруг не осталось ни одной живой души, он зачастую разговаривал сам с собой. И чтобы диалог выглядел более реалистично, он происходил по ролям. Один голос был, вроде как, сам Соколов с теми желаниями и стремлениями, с которыми он прибыл на Индигирку за заветными миллионами. А второй был сорванный, хриплый голос Соколова циника и убийцы, который постоянно предлагал Олегу очень простые и действенные варианты решения всех его проблем - попросту убивать все и всех, что могло бы впредь ему помешать... Самое ужасное было в том, что среди всего этого бормотания он начинал терять сам себя. Ведь тот второй голос, это же не был какой-то другой человек, засевший внутри него. Соколов еще не настолько тронулся умом, чтобы такое произошло. Это был он сам, просто прошедший через множество испытаний, получивший опыт и изменившийся...