— Хорошо. Спасибо. — Лора почувствовала, что вот-вот расплачется, и выпрямилась.
Джеймс сказал:
— У меня здесь есть кое-какая работа. Я приеду завтра утром. Увидимся.
Не доверяя своему голосу, Лора просто кивнула в знак согласия. Она помахала рукой Мэнди, которая вновь повеселела, когда они отъезжали.
Дела Лоры в городе не отняли у нее и той доли времени, на которую она надеялась. Она вернулась домой, когда садилось солнце. Сумерки всегда были для нее грустным временем. Когда она вошла в дом, комнаты порозовели от заката. Ее охватила невыносимая тоска.
Лора поднялась наверх и зажгла лампу в спальне. Длинные тени, которые она отбрасывала на стены, еще больше подчеркивали чувство всепроникающего одиночества. Негромкие звуки, которые издавала Лора, раздеваясь, практически не нарушали мрачную тишину.
Индиго-плейс нуждается в людях. Этому дому, как человеку, нужна семья. А Джеймс и Мэнди и есть семья. Смех ребенка вдохнул новую жизнь в величественные комнаты. Лора чувствовала, что поступает эгоистично, оставаясь здесь, в то время как Пейдены нуждались в своем новом доме.
Какие причины могли бы оправдать ее пребывание в доме до конца отведенного времени? Теперь, когда мебель была продана, не было никакой необходимости откладывать отъезд. Лора уже получила несколько ответов на свои запросы о месте преподавателя. Ей потребуется всего несколько дней, чтобы упаковать те немногие вещи, что у нее остались, загрузить машину и уехать. На период собеседований деньги можно расходовать экономно — до тех пор, пока она окончательно не определится с работой и жильем.
Помимо практических соображений, были еще и чисто эмоциональные.
Лора скучала по Джеймсу, когда его не было рядом. Его хмурое лицо и знойный взгляд стали ей так знакомы, они ей снились по ночам. Его голос, вызывающий и дерзкий, уже больше не раздражал, а стал близким и дорогим. Его движения, его запах, его одежда стали для нее нормой, по которой она теперь судила о других мужчинах.
Ее жизнь совершенно изменилась с тех пор, как Джеймс вылетел из темноты на ревущем мотоцикле. Он заставлял ее думать. Он ее смешил. Он вызывал у нее дрожь.
Ну разве можно быть такой глупой? Как она смешна и жалка! Влюбиться в такого мужчину могло означать лишь одно — катастрофу. И тем не менее именно это с ней и произошло. Точно так же, как и множество женщин до нее, Лора стала жертвой его обаяния, которого на самом деле и не было. Но именно это и делало его неотразимым. Его наплевательское ко всему отношение становилось вызовом для любой женщины, которая встречалась на его пути. Каждая представляла себя единственной женщиной, способной преодолеть его непоколебимое безразличие.
Но чопорная и правильная мисс Лора Нолан не могла и мечтать, чтобы увлечь Джеймса Пейдена, так что было просто смешно питать иллюзии насчет того, чтобы вызвать его интерес, не говоря уже о желании. Она должна уехать, пока не совершила какой-нибудь жуткой глупости и не выставила себя полной дурой.
Она скажет ему завтра. Будет больно. Но позднее будет еще больнее, потому что с каждым днем она любит его все сильнее.
Завтра.
К тому времени, когда Лора спустилась вниз, чтобы выпить утренний кофе, его машина уже стояла у дома. Лора выглянула из окон нескольких комнат, но самого Джеймса нигде не было видно. Выпив несколько чашек кофе, чтобы подкрепить силы перед встречей, которая была так необходима, Лора наконец решилась выйти из дома. Только тогда она увидела, что небо затянуто тучами. Низко нависшие облака грозили дождем, и Лора вздрогнула на резком ветру.
Прежде всего она поискала Джеймса на пирсе, но безуспешно. Она уже возвращалась к дому, когда начался дождь. Это был не легкий дождик, медленно и постепенно переходящий в ливень. Дождь сразу полил как из ведра. Только что она была сухой, а через секунду на нее обрушились с неба потоки воды. Она побежала к первому попавшемуся укрытию — к конюшне.
В просторном здании было темно. Пахло сеном, лошадьми и кожей. Все эти запахи не могли быть неприятны человеку, выросшему с любовью к верховой езде.
Лора стряхнула капли дождя с волос. Стоя на пороге, она смотрела на серебристую стену дождя, отгородившую ее от дома.
— Попалась!
Она резко вскрикнула от испуга и неожиданности, когда кто-то сзади взял ее за плечи. Потом эти же руки повернули ее, и Лора оказалась лицом к лицу с Джеймсом.
— Испугал тебя?
— Знаешь же, что испугал, — сказала она, притворившись сердитой. На самом же деле ее сердце сильно забилось при виде Джеймса. — Я не знала, что ты здесь.
— Ах, жалость-то какая! А я-то думал, что ты ворвалась сюда как раз из-за меня.
— Я ворвалась сюда, только чтобы укрыться от дождя.
Пейден взглянул поверх ее плеча:
— Действительно льет. — Потом он посмотрел ей прямо в глаза. — Мы можем застрять здесь довольно надолго.
Лора была уверена, что в свое время змей-искуситель сказал Еве что-то в этом духе.
Джеймс не отпускал ее. Его теплые руки держали ее за предплечья. Грудь Лоры была прижата к его груди. Он молча смотрел на нее. Лора нервно облизнула губы.
— Что ты делал тут?
— М-м-м? — рассеянно переспросил Джеймс. Его глаза любовались капельками дождя, покрывавшими ее волосы, словно тонкая паутинка. — О, я… гм…
Он сделал несколько шагов вперед, подталкивая Лору к стене.
— Джеймс?
Он продолжал изучать ее лицо. — Ты что-то хотел сказать. — Разве? — Да.
Держа Лору за плечи, Джеймс прижал ее спиной к стене, нагнул голову и коснулся губами ее губ. Немного изменив наклон головы, он захватил ее губы так, что любые протесты, которые могли бы последовать, просто застряли у Лоры в горле. Ее губы откликнулись на его порыв, но сама она все еще пыталась сдержать себя.
— Ну давай же, малышка, поцелуй меня.
— Не хочу, — проговорила она и застонала.
— Нет, хочешь. И ты знаешь, что я прошу. Поцелуй меня так.
Когда язык Джеймса коснулся ее сжатых губ, они раскрылись, словно хрупкие лепестки цветка. Застонав от удовольствия, он просунул язык между ними и проник во влажные глубины ее рта, осторожно и умело распаляя Лору все больше и больше.
Умелые, опытные пальцы скользнули вниз, обвившись вокруг ее запястий. Он поднял руки Лоры себе на плечи и оставил их там, а сам прижал ладони к ее бокам, потом провел ими снизу вверх, слегка коснувшись ее груди.
Джеймс приблизился еще на шаг, но когда и это оказалось для него недостаточно близко, он обнял Лору за талию, положил ладони на поясницу и притянул ее к себе, приникнув к ней всем телом.
Лора ахнула от неожиданности, ощутив его возбуждение самой нежной, самой уязвимой частью своего тела. Он потерся о нее интимным, многообещающим движением, и Лора потеряла контроль над собой. Инстинктивно она обхватила бедрами его ноги.
Глубокий клокочущий звук раздался в груди у Джеймса, и его язык скользнул еще глубже в ее рот. Одновременно его руки ласкали ее ягодицы, приподнимая и прижимая ее еще сильнее к своему телу.
Джеймс оторвался от ее губ и прижался ртом к нежной шее.
— Я весь горю, — прошептал он хрипло. — И ты тоже. Давай погасим этот огонь.
Он потянул за ее рубашку, заправленную в брюки, и вытащил ее. Когда Лора почувствовала его руки на обнажившемся животе, ее словно что-то обожгло и одновременно показало, как далеко они зашли.
— Джеймс, нет, — слабо запротестовала она.
— Да, малышка, да. — Он расстегнул нижнюю пуговицу на ее рубашке.
Лора запаниковала.
— Нет! — Она достаточно сильно толкнула Джеймса, чтобы до него наконец дошло. Он поморгал, но прошло еще несколько мгновений, прежде чем его глаза, затуманенные желанием, прояснились.
— Почему? — Его густые брови сошлись к переносице. — Ты же хочешь этого.
Она резко затрясла головой:
— Нет, я хочу поговорить.
— Поговорить? — Протянув руку, он стал наматывать на палец прядь ее волос. Потом провел им по ее влажным от поцелуя губам. — Мне нравится, как ты… беседуешь.