Идея обязательности раннего замужества была поддержана социальной санкцией, в соответствии с которой брахман, взявший в жены девочку старше десяти лет, рассматривался как муж шудрянки и лишался привилегий. Это означало социальный бойкот, или отлучение от касты. Подобную же участь должен был разделить и отец, опоздавший найти для своей дочери жениха до появления первых признаков половой зрелости. Таким образом, для девочек из первых трех варн брак стал обязательным. Он заключался для посвящения девочки в дважды-рожденные, во имя обретения потомства и упрочения общественных позиций семьи.
В обязанности отца или опекуна девочки входило устройство свадьбы с одариванием жрецов-брахманов, жениха и его родителей и выдачей приданого. Из более чем двух десятков ритуалов свадебной церемонии, утверждающих примат мужа над женой, канъядана — самый красноречивый. Это ритуал дарения невесты жениху. (Канъя ~ девочка десяти лет, но со временем, когда возраст невесты снизился до четырех лет, ритуал сохранил свое прежнее название.) Акт дарения сопровождался такими словами, которые должен произнести отец невесты: "Я отдаю эту девочку, украшенную золотом, тебе, Вишну, желая завоевать мир Брахмы. Творец Вселенной, все существа и боги ~ свидетели того, что я дарю эту девочку ради спасения моих предков". Затем он передавал невесту ее жениху. Это дарение дочки приравнивалось к религиозному акту и символизировало передачу опеки над ней от отца к мужу. Отныне она принадлежала только мужу, даже после своей смерти он имел над нею власть.
Представление о полной принадлежности жены мужу (закрепленное в свадебных ритуалах канъядана и саптапади — семь шагов вокруг священного огня) легло в основу затворничества женщины (система правил, регулирующих жизнь и поведение женщины, которая начиная с восьми лет должна была быть укрыта от взора мужчины), упоминаемого в религиозных текстах около I в. до н. э. Им оправдывали запрет на повторное замужество вдовы (даже вдовы-малолетки), а также практику самосожжения вдовы на погребальном костре мужа Она должна была следовать за ним в мир иной.
После свадьбы, в зависимости от договоренности между обеими семьями, девочку могли отправить погостить на несколько дней в семью свекра (нередко и муж был малолетним, но далеко не всегда), а могли и отдать ее насовсем, и она уже не должна была возвращаться в родительский дом
Разница во времени между свадьбой и первой брачной ночью зависела от срока появления у девочки менструации. (В 1860 г. в уголовный кодекс Британской Индии было внесено изменение, в соответствии с которым минимальный возраст согласия на половую связь для девочки был повышен с 10 до 12 лет. Прежде у мужа были законные права
требовать от своей жены, достигшей десятилетнего возраста, выполнения ее супружеских обязанностей.) В "Ману-смрити" очень строго определены супружеские обязанности мужа и жены. В соответствии с этим религиозным текстом, супруги, которые с четвертого по шестнадцатый день после начала менструации у жены уклоняются от близости, совершают преступление бхунахат (убийство зародыша). Первой брачной ночи предшествовала религиозная церемония гарбхадхана (зачатие), во время которой муж читал предназначенные для такого случая ведийские мантры — священные формулы, которым придавалась магическая сила, — призывая на помощь богов для успешного зачатия сына.
Если же отец выдавал дочь замуж после наступления менструации, она лишалась права на церемонию гарбхадхана, а вместо нее должна была совершить обряд очищения. Священные тексты утверждали, что родившийся у такой женщины сын осквернял священную еду — пинда (шарики из вареного риса и муки, приносимые в жертву предкам). А поскольку первородному сыну доверяли кормить души, или тени, умерших, т. е. совершать заупокойные жертвоприношения, считалось, что в таких случаях семья оставляла своих предков голодными.
Утверждение превосходства сына над дочерью шло параллельно с усилением значения культа предков. Таким образом подтверждалась древность происхождения рода, отсчет которого велся по мужской линии. При первом же взгляде на новорожденного сына, говорится в священных текстах, "отец освобождается от всех долгов предкам и достигает бессмертия". Сын — продолжатель рода, в нем возрождается отец, ему принадлежит право наследовать имущество, он же зажигает погребальный костер отца. Авторитет женщины в индусской большой семье находился в прямой зависимости от ее способности рожать сыновей. Поскольку мужчины были полигамны, статус их жен во многом зависел от пола ребенка. Отношение к дочери как к нежеланному ребенку нашло отражение в религиозной литературе. Ее называли обузой и несчастьем семьи. В древних религиозных текстах указывалось на три способа избавления от дочери. Первый — это дана, кот/# дочь можно подарить (выдать дочь с приданым). Второй — это викрая, kqt/ф дочь можно продать (получить выкуп за невесту). Третий — это атисарга, допускающий иной способ отказа от дочери. (В одних районах Индии для этого использовали институт девадаси — посвящение девочки храму, в других — практику умерщвления новорожденной.) Социальный институт большой индусской семьи исключал незамужнюю дочь. В родительской семье у дочки не было никаких прав, еще в раннем детстве ее отцу или опекуну надо было решить ее судьбу. Девочка впервые получала права, хотя и ограниченные, в роли жены, когда она становилась по религиозному закону неотъемлемой составной частью другой семейной группы (готры). Ее полная экономическая зависимость от мужа и его семьи была самым главным гарантом нерасторжимости индусского брака.