Пожалуй, ближе всех к идеалу чувствительной жены ~ Парвати. Дочь повелителя Гималаев полюбила Шиву за его подвижничество, но когда явилась к нему в царственных одеждах, он, погруженный в безмолвное самосозерцание, не обратил на нее никакого внимания. Не помог даже бог любви Кама, собравшийся было пустить в сурового бога цветочную стрелу, пробуждающую в сердцах любовь, но тут же испепеленный лучом третьего глаза Шивы. Только сняв с себя блистающие наряды и драгоценности, облачившись в одежду из коры деревьев, наложив на себя изнурительные обеты, завоевала девушка расположение великого йогина. Он взял ее в жены, прервав аскетический подвиг, к вящей радости богов, жаждавших их союза, от которого, согласно предсказанию, должен был родиться бог войны Сканда, способный победить страшного демона, досаждавшего людям и богам.
Первая брачная ночь Шивы и Парвати длилась целый ’’небесный год", т. е. 360 земных лет. Молниями полыхали небеса, сотрясалась земля, казалось, вот-вот наступит конец света. Испугались боги. Им показалось, что столь сильная страсть породит потомство, которое не смогут вынести ни земля, ни небо. Они стали просить Шиву не зачинать младенца, и он задержал семя. Потом выпустил, и оно, "прекрасное, пахнущее жасмином и голубым лотосом", упало в Ганг. Вмешательство богов, заставивших Шиву прервать ласки и задержать семя, разгневало Парвати. В сердцах она обрекла их на бесплодие, но потом смилостивилась и смягчила проклятие.
Более нежными красками описано времяпрепровождение молодоженов в "Шива-пуране". После свадьбы Шива и Парвати уединились в прекрасном дворце посреди цветущей, благоухающей весенними цветами долины. Видя смущение молодой жены, Шива старался развеселить ее.
Из цветов сплетал он гирлянды, надевал ей на шею, подводил к зеркалу и смотрелся в него из-за ее плеча. Играючи, он снимал с нее серьги, браслеты и кольца, а потом надевал снова. Усадив на кровать, красил краской ступни ее ног и шептал ласковые слова. Если она задумывалась, то задавал неожиданный вопрос, например как ее зовут. Драгоценными мазями рисовал на ее теле знаки и, украшая грудь, вдруг сжимал ее своими ладонями. Иногда отходил подальше, потом подкрадывался сзади и закрывал ладонями ее глаза. А то становился невидимым, заставляя ее испуганно оглядываться; она искала его и внезапно оказывалась в крепких объятиях.
Постепенно она привыкла к мужу, все раскованней отвечала ласками на его шалости. Не только в постели являла ему свою нежность, но и когда гуляла с ним в садах, плескалась в лотосовом озере, смотрела на звезды или слушала его рассказы о мироздании.
Такие, с детства знакомые каждой индианке легенды оказывали несомненное влияние на формирование женской чувственности. На примере Парвати учились сочетать, казалось бы, несовместимое: пылкое любвеобилие со скромностью и благочестием
Надо полагать, не меньшее влияние оказывал культ лингама (фаллоса) Шивы. Этот символ творческой энергии божества является непременным атрибутом шиваитских храмов и домашних святилищ. Изображают его обычно в сочетании с йони — женским символом, который соотносят с Парвати. Женщины и теперь поклоняются ему в праздники, умащают благовониями, украшают цветами. "Обыкновенно умалчивают и не могут составить себе точное представление о том, какое психологическое значение имеет для женщины, даже для девушки, мужской половой орган, насколько он господствует, хотя бы даже бессознательно, над всей ее жизнью»." — писал Отто Вейнингер в своей знаменитой книге "Пол и характер". Индийская культура выносит эти смутные чувства из области подсознательного в область общепринятого и как бы санкционированного свыше ритуала. Женщине легче достичь психологической эмансипации в интимном общении, сохранить естественность любовных переживаний.
Одно из центральных мест в галерее блистательных индийских жен занимает Сита, героиня "Рамаяны". В этой эпической поэме меньше откровенной эротики, чем в мифах о Шиве и Парвати. Но жена царевича Рамы — не менее чувствительная натура. Она последовала за мужем в изгнание, долгие годы жила с ним в лесах, безропотно преодолевая лишения. Ее похитил демон Равана. и увез на Шри-Ланку, чтобы сделать своей женой. Но Сита осталась верной супругу и, пройдя многие испытания, вернулась в его объятия. В этой мягкой, нежной, благородной и терпеливой женщине красота души и тела, чувств и поступков нашла поистине совершенное воплощение. Явившийся в лесную обитель под видом отшельника, Равана восхваляет красоту царевны: