В комитет по встрече гостей из Индии я совершенно не вписываюсь. Все члены комитета хотят, чтобы мы, сербы, показали себя перед индийцами лучше, чем мы есть. А я говорю им: «Это пропаганда, а всякая пропаганда служит лжи. А ведь эти люди пришли к нам из далекой страны, чтобы узнать истину, и потому им нужно истину и говорить, и показывать».
Нашим гостям я прислуживаю чем только могу. Но своей верой не поступлюсь в угоду их вере. Они чрезвычайно любезны и благородны, до такой степени, что многим христианам должно быть стыдно перед ними.
Спешу, чтобы как можно скорее отрешиться от мира и снова обрести себя в монастыре на Святой Горе.
Да благословит тебя Господь.
Преданный тебе Каллистрат
26
Митрополит Малабара пишет Феодосию Мангале
Мира тебе и спасения от Господа Иисуса Христа, распятого и воскресшего Спасителя нашего!
Твои письма из Сербии были нам духовной пищей и темой для обсуждения на наших собраниях в полнолуние. Читали мы их во всеуслышание по несколько раз. Но этого не было достаточно. Мы вынуждены были раздать их, чтобы они пошли из рук в руки — конечно, когда‑нибудь они возвратятся ко мне.
Ты знаешь, сколько нашего крещеного люда собирается на ночную молитву, проповедь и крестный ход в каждое полнолуние. В этом году мы были как никогда поражены небывалым множеством пришедших в нашу церковь. Десятки тысяч мужчин и женщин, одетых в белое полотно, сидели целыми ночами при белом, как молоко, индийском лунном свете и слушали беседы о Иисусе Мессии и о духовном пути.
Это были не только наши верующие, члены нашей Малабарской Церкви, но также и римокатолики, и протестанты, и много–много некрещеных индусов. Ты знаешь, какие пакости причинили нам наши римокатолики. Такой пакости не помнится в Индии. Настроенные римской пропагандой, они откололись от нас, а сейчас искусными кляузами в суды силятся отнять у нас все церкви и все имущество. Некрещеные индусы никогда даже не помыслили бы прибегнуть к подобным средствам. Не знаю, как мы справимся с этими бездушными римокатоликами. Если мы не захотели отдать им свои души, то они сейчас требуют от нас денег, денег и денег. Несколько дней тому назад пришел ко мне государственный правозащитник из Траванкора и потребовал, чтобы я сразу положил тысячу фунтов стерлингов на счет римокатолической церкви в Малабаре. Я сказал ему, что мы, малабарские христиане, сущая нищета и нам не о чем и мечтать, кроме как о простыне на спине и горсточке риса. Мы ни денег не имеем, ни работаем за деньги, ни любим деньги. Ходил я и к нашему махарадже жаловаться. А он только воздевает руки к небу, удивляясь, как я могу быть настроенным недоброжелательно по отношению к близким мне по вере людям.
Погляди же теперь да найди защиту и помощь нашей Церкви где‑нибудь там, у православных махараджей и епископов.
И еще пиши нам, пиши. Хотя бы два раза в неделю. Так меня все просили, чтобы я передал тебе это как общую просьбу. Ты сам знаешь, как наш народ ничего на свете не жаждет, кроме духовной пищи. И он хочет только быть уверенным, что его вера чистая, святая и апостольская. Все остальное, что в мире есть и что случается, для него будто и не существует.
Многие говорили мне еще, что рады были бы видеть здесь, у нас, православных монахов оттуда, из Сербии. Постарайся привести с собой хотя бы двух–трех. Скажи им, что наша жара будет для них не тяжелее, чем тебе их холод.
Женский монастырь, который ты основал, утверждается в правиле и возрастает в молитве. Все сестры сердечно приветствуют тебя. Каждая из них прикоснулась к этому письму челом в знак почтения к тебе, своему духовному отцу.
Целует тебя и благословляет
митрополит Фома
27
Воевода Рамачандра пишет Раме Сисодии в Сербию
Ты знаешь, что я принадлежу к обществу «Арья самадж», которое основал в прошлом человеческом веке{133} в Пенджабе известный Даянанда Сарасвати{134}. Ты знаешь, что я как член этого общества верую только в единого Бога и гнушаюсь всех идолов индийских. Итак, этот единый и единственный Бог, в Которого верует «Арья самадж», да защитит тебя от зла и да вернет к нам здоровым. А нам твое присутствие здесь очень нужно, поскольку в Индии идет большое брожение: и духовное, и нравственное, и политическое, и социальное.