… Не стирай, не стирай, не стирай, пожалуйста! Я так любила все это… Ну зачем ты уносишь, я ведь верила, что все правильно… Я так любила…
Вышла, отдышалась. Вода звала, казалась нестрашной со стороны. Может, мне просто почудилось? Может, я просто устала, взбираясь на эту высоту? Гипервентиляция, давление, что бы там еще сказали люди науки? Я приблизилась снова, вошла в паутину капелек. Нет, не почудилось. Значит, я пройду все, что нужно. Подняла руки над головой, протянула их воде: забирай! Ту, которой я была и которой теперь никогда не буду… Перед моими закрытыми глазами побежали крапинки, звезды, серые быстрые линии. Это вода сжигала и рассеивала в огромном мире мое старое, ненужное нутро, в котором больше не было ни правды, ни смысла. Я стояла и беззвучно, бесслезно плакала. Потом, когда все закончилось, ринулась под струю, вжалась руками в окружающие скалы, словно пытаясь раздвинуть и спрятаться в них.
Шатаясь вышла из воды. Пьяная от серебряной пустоты внутри. И одновременно наливающаяся новой силой, пока зашифрованной, пока невыразимой…
Ришикеш
03.12.2013. Ришикеш, штат Уттаркханд. Дневник
Как я могу любить кого-то одного? Я не могу. Я люблю и этого человека, и того, и еще вот этого… Андрей ворчит: «Ну да, у тебя все хорошие!». А как по-другому? Разве по-другому – это правда? Нет, это не правда. Потому что ведь и на самом деле все хорошие – у всех есть душа. Я глажу коровок на улице, глажу дерево в парке, глажу свою спутницу по плечу, глажу свои четки из разноцветных камушков. И все откликается – потому что все живое, все – части Бога.
Ощущая эту многомерность любви и взаимодействия со всем и всеми, теперь смеюсь и удивляюсь: как долго пыталась соответствовать каким-то «правильным» концепциям в мужеско-женских отношениях! Люби одного, служи одному, не смотри на других. Может, для кого-то так и верно. Но для меня – нет. Как запереть свое сердце, ограничить его тепло, силу? Как убедить себя, что это – грязь, грех, искушение, просто потому, что, например, душа находится в теле противоположного пола? Она ведь так красиво сияет…
Как можно обещать кому-то свое сердце навсегда? Как можно обещать – кому-то одному? Любить – это шире, чем только одного человека. Любить – это раскрываться навстречу, видеть красивое, самое лучшее в другом и дальше – во всех людях, с которыми сводит жизнь…
… Нет, не просто в людях. Душа зашифрована, запрятана в личность. Личность имеет свои мысли, свою эмоциональную палитру и заключена в тело. Эдакая матрешка. Я смотрю своими глазами в глаза другого человека. От тела к телу. Мы обмениваемся мыслями, взаимодействуем на уровне чувств. От ума к уму, от сердца к сердцу. Но я стараюсь рассмотреть и его Душу. Возможно даже, своей Душой чувствую притяжение к его Душе, если мы должны научить друг друга чему-то, если нами когда-то было решено пройти вместе некий путь. И в этом случае выстраиваются все внешние «матрешки» – физическое притяжение, интеллектуальное сопряжение, эмоциональное совпадение… Но только – если есть совпадение на уровне Душ. Тогда неважны внешность, социальные различия, расстояния, разница в возрасте – все меркнет, ведь это внешнее, и возможно, оно даже специально именно такое, какое есть, потому что относится к будущим урокам, которые люди друг другу дадут.
Мы с Андреем созванивались по скайпу два раза за эти полторы недели. Но так всего не ухватишь: один раз я бурно рассказывала ему про Индию (еще из Дели), вчера он говорил про работу, был уставшим. Много вопросов. Конечно, рискованно и непредсказуемо было с моей стороны вот так, после всего четырех месяцев отношений, собрать рюкзак и укатить в бессрочное путешествие. Но… это же я. Кажется, он не слишком скучает – работа поглощает все внимание и время. Что ж, значит, сейчас так правильно. Что я могу знать о его дхарме, внутреннем духовном долге? Может быть, и мой долг на нынешнем этапе жизни, раз уж мы в отношениях, – развиваться в собственной практике, поддерживать его тихо и спокойно, просто своим примером.
Поймала себя еще вот на какой мысли: у меня совершенно исчезло ощущение «это МОЙ мужчина». Может, только с ним так, а может, оно вовсе исчерпалось. Это – Душа, рядом с которой я прохожу определенный отрезок пути. Мне даже не дано знать, насколько длинным он будет. Очень трепетное ощущение почтения, уважения, нежности, внимательности, восхищения – без притяжательных местоимений. Хотя, конечно, социум мыслит другими категориями, и когда меня спрашивают о том, есть ли у меня партнер (даже когда брамин спрашивает, замужем ли я! ), обращаюсь мыслями к Андрею.
05.12.2013. Ришикеш, штат Уттаркханд. Социальная сеть
Здесь, в Индии, я часто думаю о смерти – она все время рядом. Правила дорожного движения (вернее, их отсутствие), второе место в мире по уровню смертности от СПИДа, уровень жизни (трущобы, нищенство, антисанитария), Варанаси – город мертвых…
А параллельно с этим в Москве умирает от скоротечного рака дочь маминой подруги – врачи дают еще несколько дней… Вчера созванивались по скайпу, мама говорит, что засыпает и думает обо мне, просыпается и думает обо мне. Я понимаю: она смотрит на подругу-ровесницу, которая уже готовится хоронить свою девочку. Ее дочь старше меня на 5 лет…
Помимо вполне ясной горечи расставания с любимым, родным человеком, сложно примириться и с этим природно нелогичным событием, когда ребенок уходит раньше родителя. Тут мы, конечно, упираемся в вопросы кармы каждого человека, и это целая отдельная тема, мне не хочется сейчас все смешивать. Думаю о другом: как много в нас сопротивления, жесткости. Расставание, завершение чего-либо, умирание – все это циклы. Не лучше и не хуже, чем встреча, начало, рождение. Но последнему мы радуемся, приветствуем, считаем благим событием, первого же боимся, сопротивляемся, стремимся всеми силами избежать (как будто это возможно). Животная часть в каждом из нас сильна: здоровое существо отшатывается от тяжело больного – инстинкт. Я прекрасно помню прикосновение к мертвому телу, и осознаешь ведь, что это уже не твой родной человек, а просто пустая оболочка, но все равно зверек внутри обмирает от ужаса. Это преодолевается, но первая реакция – именно такая.
Что получается в результате? Мы живем жизнь, разную, не всегда простую, с близкими людьми, а когда они уходят, нам так страшно на это смотреть (и так страшно за себя), что мы бьемся в отчаянии перед постелью умирающего, пытаемся договориться с Богом, ангелами, эгрегорами, кем угодно, прибегаем к любым доступным медицинским ухищрениям (иногда даже вопреки желанию больного). И тем самым делаем умирание, сакральный и величественный процесс, трагическим и несоответствующе суетливым. Все это – из-за безуспешных и бесконечных попыток подавить свою боль, из-за сопротивления, которое только усиливает страдания.
Точно так же мы любим, а когда любовь заканчивается (т. е. мы прежние умираем, наш партнер, каким мы его знали, умирает, наши отношения умирают), так страшно смотреть в лицо этому этапу, что мы устраиваем скандалы или замораживаемся, впадаем в горячие обвинения или острую жалость к себе… В любые состояния, кроме наблюдения, кроме достойного и спокойного, благодарного принятия этапа, который дан. Нам слишком страшно, ведь слишком близка смерть в этот момент (пусть и в фигуральном выражении).
Много лет назад внутрь запала фраза: именно сопротивление приносит нам такую сильную боль, поэтому нужно отпустить и наблюдать.
И ведь существуют тибетская книга мертвых, египетская книга мертвых, специальные практики подготовки к смерти, т. е. это целая наука, которую следует начать постигать еще в молодом возрасте. Видимо, такого рода литературу имеет смысл читать в том числе для того, чтобы научиться максимально гармонично и развивающе в духовном плане проживать все «маленькие смерти».