Наконец Голукнат заговорил:
— Индийский театр не похож на европейский. Вы сами говорили. Как могут наши артисты изображать жизнь, которой не знают?
Лебедев вздохнул:
— В этом и заключается самая большая трудность! Но и ее можно преодолеть.
— Какие же пьесы вы избрали? — спросил Голукнат с улыбкой, как говорят взрослые с детьми, увлеченными игрой воображения.
— Мне хотелось перевести одно из сочинений Шекспира, которого я считаю величайшим из драматических писателей, но потом я отказался от этой мысли. Мне нужно что-нибудь попроще, чтобы не жалко было перекраивать на другой лад. Я нашел нечто подходящее: это пьеса, написанная современным лондонским автором. Его имя — Джодрелл, а название пьесы — «Притворство». Я остановился именно на комедии, потому что наблюдал нравы и вкусы индийской публики и на юге и здесь — в Бенгалии. Драмы, изображающие подвиги и любовные похождения богов и героев, нравятся лишь образованным индийцам, простонародье их мало понимает. Иное дело комедийные пьесы. В них большей частью действуют простые, обыкновенные люди, в них осмеиваются глупость, тщеславие, лицемерие, лихоимство и прочие пороки, которые встречаются и на туманном Севере и в знойных тропиках. Смешные положения, остроумные шутки и проказы, вызывающие веселье среди зрителей Лондона или Петербурга, заставят посмеяться и здешнюю публику. В избранной мной пьесе выведены законники, плуты, простофили. Уверен, что индийские артисты поймут эти образы и сумеют воплотить их.
Он умолк и, переведя дыхание, отер пот со лба.
Голукнат спросил уже серьезно:
— А средства?
— Денег у меня немного, — признался Лебедев, — но пока об этом рано говорить.
Голукнат не принадлежал к разряду деловых людей, но все-таки был несколько более практичным, чем его русский друг.
— Не кажется ли вам, — заметил он, — что о средствах следует позаботиться именно теперь?
— Возможно, — согласился Лебедев. — Кое-какие сбережения у меня найдутся. А затем… придется прибегнуть к займам.
Голукнат после некоторого раздумья сказал:
— Мне еще неясно, может ли осуществиться задуманное вами, но я помогу вам по моим возможностям…
— Не собираюсь возлагать на вас это бремя, — возразил Лебедев. — Мне нужна от вас не денежная помощь. Без ваших советов мне не справиться ни с переводом, ни с постановкой на сцене.
Голукнат был растроган:
— Сделаю все, что могу!
— Меня тревожит другое, — продолжал Герасим Степанович. — Удастся ли найти артистов, которые захотят играть в моем театре?
— Конечно, это не так просто, — согласился Голукнат. — Однако я знаю некоторых артистов, играющих во дворцах знатных раджей и земиндаров. Среди них найдутся очень искусные.
— Чудесно! — обрадовался Герасим Степанович. — Это главное, все прочее не так важно… Только вот что, учитель: мне нужны не только актеры, но и актрисы.
— Как! — изумился Голукнат. — Ведь у нас женские роли исполняются мужчинами.
— Знаю. Но в европейской комедии это будет просто невозможно… Скажите, господа, разве законы Ману или какие-либо другие священные для индусов книги запрещают женщинам появляться на сцене?
— Пожалуй, что нет, — ответил Голукнат. — В древние времена женские роли исполнялись женщинами. Возможно, что новый обычай возник после того, как Индия была завоевана мусульманами, под влиянием ислама.
— Как и вообще женское затворничество, — добавил Лебедев, украдкой взглянув на Радху, которая, затаив дыхание, слушала.
Тут заговорил гость.
— Как бы то ни было, — сказал он, — если мы намерены серьезно взяться за искоренение предрассудков, если хотим обновить нашу жизнь сообразно разуму и совести, то должны отказаться от этого обычая, так же как…
Он не докончил, видимо смутившись своего непрошенного вмешательства в беседу старших. Затем поднялся и стал прощаться.
Поклонившись Лебедеву, он сказал:
— С большим удовольствием слушал я вашу речь, сахиб, и рад, что случай доставил мне знакомство с вами. Если у вас явятся денежные затруднения, обратитесь, пожалуйста, к моему отцу, которого хорошо знает Шри Голукнат Дас.
— Благодарю! — Лебедев крепко пожал его руку.
Голукнат пошел проводить гостя.
Когда они удалились, Лебедев спросил:
— Мне хочется знать, госпожа, что думаете вы о моей затее?
Радха подняла на него заблестевшие глаза:
— О, никогда еще я не слышала ничего более интересного!.. — И поспешно, как бы боясь, что не успеет, проговорила: — У меня есть драгоценности. Вы можете их взять, сахиб…