— Хорошо, — сказал капитан, окинув его испытующим взглядом. — Вид подходящий… Что умеете делать?
— Многое, — сказал Патрик. — Четыре года прослужил в королевском флоте…
— Покойник, которого вы замените, был старшим марсовым 63. Справитесь?
— Надеюсь, — ответил Патрик. — Немного отвык, но буду стараться.
— Ваше имя Джон Брэй. Запомните.
— Есть, сэр!
— До отплытия останетесь здесь, потом я вам укажу ваше место.
Капитан вышел, Лебедев и Патрик остались одни.
— Хватит у вас денег? — спросил Лебедев.
— О да!
— Какие планы на будущее?
— Собирался в Пондишери…
— Пондишери давно в руках англичан.
— Мне уже сказали. Может быть, удастся пробраться на Маскаренские острова или к Типу-султану… А может быть, возвращусь на родину. Там тоже найдется дело.
Герасим Степанович рассказал то, что слышал от капитана о положении в Англии.
— Видите! — сказал Деффи. — У нас дома, видно, тоже предстоят бурные события.
Они посидели молча.
— Вот что, — вспомнил Патрик, — когда я рассказывал вам историю моей жизни, то упоминал о шпионе Джо Филиппсе. Из-за этого негодяя я хлебнул немало горя…
— Как же! Очень хорошо помню.
— Так вот… он здесь… Мы столкнулись с ним в полиции, и он снова предал меня.
— Подлец! — прошептал Герасим Степанович.
— Возможно, что и вам придется встретиться с ним, — предупредил Деффи. — На всякий случай запомните приметы: здоровенный детина с препротивной физиономией и черными жесткими бакенбардами, над правой бровью шрам…
— Запомню, — сказал Лебедев. — Я человек мирный, но такого охотно задушил бы собственными руками.
— Пора, мой друг! — вздохнул Патрик. — Не стоит дожидаться отплытия. Ваше присутствие может показаться подозрительным. Прощайте. Благодарю за все!
Лебедев поднялся.
— Напишите о себе, — попросил он. — Обязательно напишите!
— Постараюсь, — обещал Патрик. — Жаль, что не пришлось повидать ваш театр!
— Может, еще придется!
— Может быть…
Лебедев обнял его и быстро вышел из каюты. У него было такое ощущение, что он никогда больше не увидит этого человека…
Дома его дожидался Джозеф Джекобс.
— Не знал, что вы любитель ночных прогулок, мистер Суон! — Джекобс был развязен. — Должно быть, свидание с какой-нибудь красоткой? Вы теперь самый модный человек в Калькутте.
— Чем могу служить? — сухо осведомился Лебедев.
— Чего вы торопитесь! Почему бы нам не побеседовать, как добрым друзьям?
— У меня нет времени. Да и вы как будто никогда не являетесь без дела.
— Что ж, мистер Суон, угадали: я пришел по делу.
— Говорите.
— Я был у вас на первом представлении, — начал Джекобс. — Занятная штучка, скажу я вам, хотя, в общем, ерунда… Что за дурацкая выдумка, в самом деле, переряживать англичан в азиатские костюмы!
— Это касается только меня. — Лебедев старался не дать волю гневу. — Те, кому театр не нравится, могут его не посещать.
— Какого чорта вы пыжитесь, мистер Суон! — усмехнулся Джекобс. — Не любите, когда вас гладят против шерсти?
Герасим Степанович взглянул на это наглое лицо, обрамленное густыми бакенбардами, и вдруг отчетливо увидел то, чего прежде не замечал: шрам над правой бровью.
«Боже! — сверкнула мысль. — Да ведь это он и есть!.. Джо Филиппс?.. Ну да, разумеется, это он!.. Джо Филиппс!.. Джо Уилльямс!.. Джо Джекобс!.. Разные фамилии для разных мест, а имя всегда неизменно».
Ему стоило невероятного усилия воли, чтобы сдержать порыв гнева.
— Я вижу, что у вас ко мне нет дела, — сказал Лебедев. — Прощайте!
— Есть дело! — усмехнулся Джи-Джи, продолжая сидеть. — И преинтересное. Я намерен купить ваш театр.
— Что?! — Лебедев побледнел от ярости. — Вы явились, чтобы издеваться надо мной в моем доме?
— Нисколько! — возразил гость, попрежнему улыбаясь. — Предложение вполне серьезное. Все равно прогорите! Не теперь, так через полгода. Дела вести вы не умеете, увлекаетесь глупыми фантазиями. А у меня этот театр станет золотым дном… Успокойтесь, не собираюсь вас выгонять. Напротив, будете получать недурное жалованье.
63
Марсовый — матрос первой статьи на судне парусного флота, работающий на марсе (площадка на мачте).