Лебедев рассмеялся:
— Вы же только что сами порицали мою затею!
— Одно другому не мешает, — объяснил Джи-Джи. — Я нахожу ее чепухой, но если люди платят деньги, почему не воспользоваться? Однако, уверяю вас, скоро публике надоест, и театр будет пустовать.
— Тогда к чему вам приобретать его?
— Не беспокойтесь, я найду ему другое применение…
— Не придется, мистер Джекобс! Театра я ни за что не продам.
— Вы мне отказываете уже второй раз! — Улыбка исчезла с лица Джекобса. — В таком случае, придется вас огорчить. Вы мне должны некоторую сумму. Вынужден просить об уплате долга.
— Что за вздор! — Лебедев широко раскрыл глаза. — Здоровы ли вы, Джекобс?
— Состояние моего здоровья вполне благополучно, — ответил англичанин. — Вы мне должны пять тысяч рупий, срок платежа наступает сегодня. Вот доказательство! Пожалуйста!
Он извлек из кармана своего камзола объемистый бумажник и вынул из него какой-то документ.
У Герасима Степановича потемнело в глазах. Это было его долговое обязательство…
— Узнаете? — спросил Джекобс.
— Да… Но сегодня не смогу уплатить. Дайте мне еще пять дней.
— К сожалению, не имею возможности. Вот если бы вы согласились продать ваше предприятие — тогда другое дело.
— Ни в коем случае! — крикнул Лебедев. — Не видать вам театра, как своих ушей!
— Посмотрим! — Джекобс спрятал документ в бумажник. — Вы у меня еще попляшете, мистер Суон! Я из вас все потроха выколочу!
Он не успел закончить. Сону, который стоял уже несколько минут за спиной Джекобса, схватил его поперек талии, поднял на воздух, потащил на веранду и сбросил за перила.
На другой день во время репетиции в театр явился судебный пристав с понятыми и, приказав всем покинуть помещение, повесил на дверь огромную печать.
VIII
Чаша терпения
Райоты собрались на деревенской площади, где еженедельно устраивался базар. Сегодня день был не базарный, можно было спокойно обсудить все дела. Дела же были серьезные и невеселые. На прошлой неделе управляющий, мусульманин Амир Ходжа, потребовал арендную плату. Сумма была настолько чудовищной, что райоты даже не возмутились, а только посмеялись.
— Никогда еще мы столько не платили, — говорили они. — И отцы наши не слыхали о подобном, и деды не слыхали!..
Должно быть, Амир Ходжа ошибся; он еще недолго служит у земиндаров.
Мусульманин поклялся, что ошибки нет. Разверстка арендной платы сделана старшим из братьев-земиндаров.
— Значит, земиндары хотят ограбить нас! — гневно сказал Буксу. — Если мы даже отдадим все, что сняли с полей, а в придачу и утварь в хижинах, то и тогда не сможем уплатить то, что с нас требуют.
— Что делать! — вздыхал управляющий, разводя руками. — Вы должны понять, что сами земиндары также платят Джону Компани огромные суммы.
Переговоры не привели ни к чему. Амир Ходжа не соглашался ни сбавить хоть несколько пайсов, ни отсрочить платеж. Крестьяне отказались платить. Управляющий уехал.
Райоты вовсе не хотели затевать ссору с земиндарами.
Они привыкли к своим хозяевам, оказывали им почтение. Как повелось с незапамятных времен, в дни праздников и семейных торжеств они подносили подарки обоим братьям Дас: плоды, овощи, яйца, изделия из бамбука, кожи, слоновой кости. Когда земиндары требовали слишком много ренты, райоты просили уступить и большей частью получали кое-какие льготы.
Но то, что происходило теперь, казалось просто чудовищным.
В январе был снят урожай зимнего риса. Он был очень скудным; в конце лета рисовые поля были затоплены ливнями, затем пронеслось несколько свирепых ураганов. Земиндары знали об этом, и тем не менее они требуют суммы превосходящей плату всех предыдущих лет! И райоты решили отказаться. Выбора у райотов не было.
Может быть, они не пришли бы к такому решению, если бы каждый думал сам по себе. В таких случаях кто-то должен объединить людей и высказать то, что думают все. Такой человек нашелся — это был Буксу. На многое у него теперь открылись глаза. Прежде он был медлителен, теперь стал проворен, из робкого превратился в смельчака, из молчаливого — в говоруна. Причиной же этой перемены, удивительной для всех, кто знал райота Буксу, было то, что с некоторых пор он усвоил две непреложные истины. Первая гласила: если человек хочет избавиться от насилия и грабежа, он должен этого добиваться; избавление не приходит само. Вторая истина заключалась в том, что добиваться этого нужно не поодиночке, а всем вместе.
Недавно у Буксу поселился гость — его старший брат Нанда, который отсутствовал много лет. Мало кто из жителей деревни знал пришельца, только старики помнили его мальчишкой. Нанда служил в сипаях, побывал за это время в Барракпуре, Калькутте, Патне, священном Бенаресе, повидал многих людей. Крестьяне с интересом слушали его рассказы, расспрашивали.