– Какое равноденствие, – сказал я, – равноденствие двадцать третьего сентября, а сейчас декабрь.
– Ну, не знаю, что-то типа этого, – ответил Томми. Девочка поцеловала его в лоб и проследовала за взрослыми.
– Однако они не так чтобы молоды, – сказал я, – похожи на отцов семейств.
– Это первые поселенцы, – сказал Томми, – так сказать, pilgrims. – Посмотрел на меня и говорит: – А что, ты не такой?
– Точно такой же, – ответил я.
– Вот видишь, – сказал он. Скрутил еще один косяк и разделил его поровну. – Ты как оказался в этих краях? – спросил он.
– Ищу человека по имени Ксавье, мне кажется, он мог быть когда-то в этих местах.
Томми покачал головой.
– А он будет рад, что ты его ищешь?
– Не знаю.
– Тогда не ищи.
Я как можно подробнее обрисовал Ксавье.
– А когда он улыбается, то кажется грустным, – на этом я закончил.
От группы отделилась девушка и поманила нас с Томми. Тот в свою очередь позвал ее к нам, и она подошла.
– Это моя герлфренд, – сказал он. Выгоревшая на солнце блондинка, отсутствующий взгляд, две жидкие косички собраны на голове. Она шла нетвердо, пошатываясь. Томми ее спросил, не видела ли она такого-то человека, согласно моим описаниям, которые он ей повторил. Она лучезарно улыбнулась и ничего не сказала. Протянула вдаль руки и голосом, не стыкующимся с улыбкой, произнесла: «Отель «Мандови́».
– Праздник начинается, – сказал Томми, – пошли с нами.
Мы сидели на борту примитивной лодки с таким же балансиром, как у катамаранов.
– Может, я присоединюсь к вам попозже, – сказал я, – сейчас хочу растянуться на дне этой лодки и немного соснуть. – Когда они уходили, я не сдержался и вслед ему прокричал, что он не сказал мне, кто я – богатенький или нет. Томми остановился, развел руками и сказал:
– Угадай.
– Сдаюсь, – крикнул я, – для меня это слишком сложно. – Я вынул свой путеводитель и зажег спичку. И сразу же его нашел. Его презентовали как popular top range hotel[10] с первоклассным рестораном. Место называлось Панаджи, в бывшем Новом Гоа. Я вытянулся на днище лодки и стал рассматривать небо. Распознал созвездия и подумал о звездах и о времени, когда мы их изучали, о часах, проведенных в планетарии после уроков. Вдруг я их вспомнил в той последовательности, как выучил, по степени яркости: Сириус, Канопус, Кентавр, Вега, Капелла, Арктур, Орион… Потом я подумал о переменных светилах и о книжке дорогого мне человека. А потом о погасших звездах, свет от которых долетает до нас до сих пор, и о нейтронных звездах в завершающей стадии их эволюции, излучающих слабый свет. Я тихо сказал: pulsar[11]. И, словно разбуженный моим шепотом, прозвучал как с магнитофонной пленки флегматичный и слегка гнусавый голос профессора Стини, который говорил: «Если масса агонизирующей звезды превышает в два раза массу Солнца, то уже нет такого состояния материи, которое бы могло остановить ее распад, продолжающийся до бесконечности; такая звезда больше не светится, а становится черной дырой».
XI
Иногда все до смешного просто. Отель «Мандови» называется так потому, что расположен на берегу одноименной реки. Мандови – широкая спокойная река, на всем своем протяжении усеяна пляжами ничуть не хуже морских. По левому берегу – порт Панаджи, речной порт для небольших судов, со шлюпками, груженными всяким товаром, с двумя шаткими пристанями и ржавым причалом. А когда я подплывал, на краю причала прямо из воды поднималась луна. Она была в желтом ореоле, полная и кроваво-красная. Я подумал: красная луна – и инстинктивно засвистел старую песню[12]. Мысль блеснула, как вспышка короткого замыкания. Я подумал об имени Ру и о словах Ксавье: я стал ночной птицей. И тогда мне все стало очевидным и даже показалось глупым, и я подумал: как же мне раньше не пришло в голову?
Я вошел в отель и осмотрелся по сторонам. «Мандови» – отель конца пятидесятых годов и выглядел уже старомодно. Может, он был построен еще во времена португальского присутствия в Гоа. Точно не могу сказать, в чем именно, но фашистский вкус того времени здесь явно присутствовал: может, в огромном холле, напоминавшем зал ожидания на вокзале, или в его безликой, угнетающей мебели, подходящей больше для почтового офиса или министерства. За стойкой были двое служащих, один в полосатой рубахе, второй в слегка поношенном черном пиджаке, но с очень важным видом. Я обратился к нему и предъявил свой паспорт.
– Мне нужен номер.
Он посмотрел в регистрационную книгу и согласно кивнул.
– С террасой и видом на реку, – уточнил я.