Лапидус взял губку, но он тотчас же выпала у него из рук.
— Боже, вот повезло! — сказала Эвелина и начала намыливать ему между ног.
Лапидус почувствовал, как туман в голове рассеивается и цвета становятся прежними. Эвелина намылила ему член, потом яйца, потом стала мылить ему задний проход.
Лапидус довольно замычал.
— Ишь ты, — сказала Эвелина, — что–то чувствует.
Лапидус посмотрел на собственный член и увидел, что тот встает.
— Этого еще не хватало! — сказала Эвелина. — Даже не думай!
Лапидус посмотрел на Эвелину, которая была так близко к нему и у которой был так широко открыт рот. Лапидус попытался улыбнуться и потянуться к ее рту, но у него ничего не вышло.
— Я же тебе сказала! — проговорила Эвелина, выключая воду и беря с вешалки полотенце. — Даже не думай.
Лапидус взял полотенце и вдруг понял, что может вытереться сам.
— Вытирайся! — сказала Эвелина и вышла из ванной.
Лапидус начал вытираться и приходить в себя, его голова, шея, плечи, руки, грудь, бедра, промежность, ноги — все стало приходить в себя, туман ушел окончательно. Лапидус повесил полотенце обратно на вешалку и вышел в коридор.
Эвелина была на кухне и разбирала пакет.
— Оденься! — сказала она, посмотрев на Лапидуса.
Лапидус пошел в комнату, которая из пурпурной стала опять той самой комнатой, в которой жил Лапидус. Он достал из шкафа трусы, натянул и снова пошел на кухню.
— Так–то лучше, — сказала Эвелина. — Есть будешь?
— Буду, — сказал Лапидус.
— Что? — спросила Эвелина.
— А что есть?
— Быстрорастворимая лапша и паштет из морепродуктов.
— Паштет не буду, — сказал Лапидус.
— Почему? — удивилась Эвелина.
— У меня на него аллергия, — ответил Лапидус.
Эвелина протянула ему плошку с быстрорастворимой лапшой, уже залитой кипятком и вонявшей, как Лапидус пятнадцать минут назад.
И в этот момент снова зазвонил телефон.
Эвелина побледнела, отложила банку с паштетом и быстро пошла в комнату.
Лапидус ел невкусную лапшу, но лапша была горячей и это было единственное, что Лапидус ел после давней уже ухи из пираний. Туман исчез не только в голове, но и в желудке. Лапидус посмотрел за окно и увидел, что стало смеркаться.
— Ты куда это? — спросила Эвелина, входя на кухню.
Лапидус обернулся и увидел, что у нее в руках снова все тот же маленький черный пистолетик.
— Ты это чего? — спросил он.
— Отойди от окна! — тихо сказала Эвелина.
— Тебе дозвонились? — вкрадчиво спросил Лапидус, отходя от окна.
— Дозвонились, — сказала Эвелина, — но ничего хорошего в этом тоже нет.
— Почему? — спросил Лапидус.
— Потому что ты им все так же не нравишься! — сказала Эвелина и вновь направила пистолет на Лапидуса.
— Почему я им не нравлюсь? — спросил Лапидус, подходя ближе к Эвелине.
— Потому, что ты так и не отдал пакет, — сказала Эвелина, пристально смотря на Лапидуса и облизывая губы.
Лапидус опять закричал.
— Тише! — грозно сказала Эвелина.
Лапидус упал на пол и начал биться о него головой.
— Перестань! — сказала Эвелина, отбросив пистолет и склонившись над Лапидусом.
Лапидус перестал биться головой об пол, он лежал на полу и с тоской смотрел на Эвелину.
Эвелина усмехнулась, наклонилась еще ниже и вдруг поцеловала Лапидуса.
— Не надо, — сказал Лапидус.
Эвелина встала, потянулась и сняла с себя блузку. Лапидус увидел, что лифчика на ней нет и приятные на вид груди с небольшими острыми сосками смотрят прямо на него.
— Не надо, — еще раз попросил Лапидус, лежа все так же на полу.
Эвелина расстегнула молнию на юбке и стянула ее с себя. Лапидус почувствовал, что краснеет.
— Хочешь дальше? — спросила Эвелина.
— Не хочу! — сказал Лапидус, не понимая, что происходит.
Эвелина отбросила юбку и начала снимать плавки.
— Не надо, — еще громче взмолился Лапидус.
Оставшись голой, Эвелина опять склонилась над Лапидусом и прильнула своим ртом к его рту.
Лапидус чувствовал влажные и мягкие губы, и чувствовал, как он начинает хотеть.
— Они нас убьют, — прошептала Эвелина ему в ухо, — они нас все равно убьют, и тебя, и меня…
— А тебя за что? — спросил Лапидус.
— Я не привезла пакет! — сказала Эвелина и положила Лапидусу руку между ног.
Лапидус вздохнул и расслабился, он лежал на полу и чувствовал, какая у Эвелины приятная грудь.
Эвелина сняла с него трусы и начала рукой гладить член.
— Они нас убьют, — снова сказала она и вдруг засмеялась. — Они нас убьют, меня и тебя, тебя и меня, а если они нас убьют, все равно убьют, то что нам мешает побыть вместе оставшееся время? Иди ко мне… — сказала Эвелина и развела ноги.
Лапидус в недоумении смотрел на нее, он абсолютно не понимал, что ему сейчас надо делать.
— Эй, — сказала Эвелина, — с тобой все в порядке, приятель?
— Нет, — сказал Лапидус, — я забыл, как это делается.
Эвелина начала хохотать, а потом вдруг потянула Лапидуса к себе.
— Значит, так, — сказала она, — вот эту свою штуку тебе надо всунуть сюда!
Лапидус послушно взял рукой член и попытался вставить его Эвелине между ног.
— Глубже, — сказала Эвелина, — не бойся, это, наверное, у тебя от укола память отшибло!
Лапидус всунул член еще глубже и начал потихоньку вспоминать, что надо делать дальше.
Эвелина аккуратненько улеглась на спину и потянула Лапидуса на себя.
— Вот так, — сказала она довольно и начала потихоньку постанывать, — вот так, только не торопись, они нас все равно убьют, но ты не торопись…
Лапидус не торопился, он чувствовал, что все вспомнил правильно, а потому влажное эвелинино межножье жадно захватывает и держит в себе его член, как патронник патрон, как замочная скважина ключ, и тут он услышал, что дверь действительно пытаются открыть.
— Ты чего остановился? — недовольно спросила Эвелина.
— Они идут, — сказал Лапидус.
— Козлы! — выругалась Эвелина и спихнула с себя Лапидуса. — Одевайся!
— Мы не успеем, — прошептал Лапидус.
— Одевайся, болван! — прошептала Эвелина, — Я заблокировала дверь, пока они ее откроют!
Лапидус натянул трусы, Эвелина, уже одетая, открывала кухонное окно.
— Мне надо штаны! — сказал Лапидус.
— Бери быстрее, — проговорила Эвелина, высовываясь в окно, — у тебя веревка есть?
Входная дверь скрипела и урчала, кто–то явно пытался ее открыть.
Лапидус вбежал в комнату, схватил первые попавшиеся штаны и рубаху.
— Веревка, — грозно шипела Эвелина, — у тебя есть веревка?
Лапидус вспомнил про веревку, выпавшую из телевизора, и посмотрел под него. В дверь уже просто начали дубасить, так что убьют их с минуты на минуту. А если он, все же, не вернул ее? Лапидус посмотрел под телевизором — веревка была на месте, свернувшаяся мерзкой пеньковой бухточкой с гадючьим узором на спине.
— Держи, — сказал Лапидус и кинул веревку Эвелине.
Эвелина высунулась из окна еще дальше и попыталась добросить веревку до окна соседнего подъезда. Окно было открыто, как будто специально, и — будто так же специально — веревка зацепилась за длинный металлический штырь.
— Держи! — сказала Эвелина и сунула конец веревки Лапидусу. — Только крепко!
Лапидус ухватился за конец и Эвелина скрылась в окне.
— Эй, — услышал он через минуту и высунулся в окно. Эвелина махала ему рукой, входная дверь зашаталась и заскрипела. — Быстрее! — опять махнула рукой Эвелина.
Лапидус закрыл глаза и вывалился в окно.
Он знал, что если сейчас откроет глаза и посмотрит вниз, то разожмет руки и начнет падать. И убивать его уже никому не придется. Он упадет с девятого этажа и убьется сам.
— Держись! — услышал он голос Эвелины прямо над ухом.
Лапидус открыл глаза, схватился за подоконник и перевалился через него.
Из окна его собственной кухни раздались выстрелы — очень тихие, стреляли с глушителем.