Лапидус выбрался из очередной то ли траншеи, то ли канавы. До недостроенной многоэтажки оставалось совсем немного, метров пятнадцать. Лапидус захромал дальше, думая о том, насколько густым могло быть межножье начальницы, то есть брила ли она лобок или только подбривала, или же он вообще был густым и кустистым. Если бы тогда Лапидус уткнулся своим лицом в такое густое и кустистое межножье, то ему пришлось бы какое–то время помогать себя руками, чтобы найти ту щель, к которой бы он припал языком. Он бы припал к щели начальницы языком и тогда ничего бы не случилось, подумал Лапидус, что, с него сильно бы убыло, если бы он вылизал начальницу?
Лапидус внезапно почувствовал во рту кисловато–соленый привкус. Начальница устроилась в кресле поудобнее и сама пошире развела ноги. Лобок у нее был аккуратно подстрижен. Лапидус еще плотнее прижался лицом к ее межножью.
— Ты не там ищешь, — услышал он за спиной голос Манго — Манго, — это не причина!
Лапидус отпрянул от начальницы и, все так же прихрамывая, добрался до новостройки.
«Интересно, — подумал он, — а в чем тогда причина? Если бы я тогда сделал это, то я не лишился бы работы. Если бы я не лишился работы, то я бы не начал ее искать. Если бы я не начал ее искать, то сегодня утром я не вышел бы из дома. Если бы я не вышел из дома…»
— То ты все равно бы сел не в тот троллейбус, дурак! — опять раздался голос Манго — Манго за его спиной. Лапидус обернулся, позади была та самая стройплощадка с песком, землей и глиной, с тут и там разбросанными бетонными блоками, с кое–где прорытыми то ли траншеями, то ли канавами, вот только никакого Манго — Манго позади Лапидуса не было.
— Хорошо, — сказал Лапидус, — я ищу не там и не то, но тогда что и где мне искать?
Манго — Манго ничего не ответил, лишь только насвистел в ответ мотивчик песенки про «Индилето», а потом и вовсе исчез, оставив Лапидуса опять одного.
Лапидус повернулся и внезапно его затрясло.
Прямо перед ним, на каком–то мерзком шнуре, висел труп ободранного кота.
Лапидус закричал, эхо подхватило его крик, усилило, бросило в стены и вернуло.
Лапидус все продолжал кричать, а потом опять побежал, не понимая, куда, не понимая, зачем, но чувствуя только одно — с него хватит!
Он пробежал через цокольный этаж, опять оказался на стройплощадке и понял, что дальше бежать ему не дадут.
Куча малолетних бомжей, малолетних придурков, каких–то ободранных, как труп кота, и измызганных существ с улюлюканьем встретила Лапидуса.
В него полетел град камней, Лапидус закрыл лицо руками и начал пятиться.
Он отступал, камни по–прежнему летели в него, существа все так же улюлюкали и наступали.
Лапидус оступился и в очередной раз упал.
— Вот и все, — сказал Манго — Манго, — это, наверное, конец!
— Дяденька, — сказал самый чумазый малыш, подбегая к лежащему на спине и все еще закрывающему лицо руками Лапидусу, — дай на хлебушек!
— На хлебушек дай, дяденька! — потребовали остальные следом, обступая Лапидуса тесным кольцом.
Лапидус заметил, что один из них вертел в воздухе, как пращей, трупом того самого ободранного кота на мерзкого вида шнуре. А может быть, что и другого. «Наверное, они их едят», — подумал Лапидус.
— Он не хочет давать нам денег на хлебушек, — тоненьким девичьим голоском пропищало измазанное грязью с головы до ног существо девичьего пола и внезапно подошло прямо к Лапидусу. Лапидус отвел руки от лица и посмотрел на существо. Существо смотрело на Лапидуса. Своим животным чутьем Лапидус подумал, что сейчас случится что–то мерзкое и безобразное, но этого ему не избежать. Существо ухмыльнулось, а потом вдруг встало над головой Лапидуса и развело ноги.
На лицо Лапидуса хлынула моча.
— Так ему, так! — закричали остальные.
Девочка пописала, удовлетворенно хмыкнула и вдруг пнула Лапидуса ногой.
Остальные подбежали ближе.
— Отстаньте! — закричал Лапидус, — что я вам сделал!
— Дяденька, — как–то серьезно сказал все тот же чумазый малыш, — ты не дал нам денежек на хлеб!
— Не дал! — хором подтвердили остальные.
— А мы голодные, — сказала та самая девочка, что только что помочилась на Лапидуса.
— Голодные! — так же хором подтвердили остальные.