Дачник и тетка вышли, но рядом сел мужчина, мужчина в рубашке с короткими рукавами, мужчина в темных очках, мужчина с короткой стрижкой, мужчина с газетой, в конце концов, мужчина, от которого ничем не пахло, то есть мужчина без запаха.
Это было самым странным, даже более странным, чем непонятная надпись «индилето», по дурацки рифмующаяся с «клозета», а так же «туалета». При этом дама, о спину которой ударился Лапидус, когда троллейбус внезапно затормозил, и которая больно ударила его локтем в живот, заорав так, будто Лапидус прямо в троллейбусе начал ее насиловать, была в шелковом, облегающем туалете, то есть в облегающем, шелковом, розовом платье, а платье, как известно, не только часть туалета, но и само по себе туалет, хотя это совсем не странно.
Странным был мужчина без запаха. Но еще более странным было то, что в конце троллейбуса, на задней площадке, был точно такой же мужчина. Тоже в рубашке с короткими рукавами. Тоже в черных очках. Тоже коротко стриженный. И тоже с газетой. Мужчина номер два, клон, дубль, близнец мужчины номер один. Лапидус пробирался вдоль троллейбуса, чтобы понять, был ли у этого мужчины запах или и в этом он был абсолютно подобен номеру первому. Если бы это оказалось именно так, то странность сегодняшнего троллейбусного утра начинала зашкаливать.
Лапидус решил выйти на ближайшей же остановке и вернуться назад по маршруту троллейбуса до того зеленого забора, на котором была сделана синей краской странная надпись.
Мужчина номер два начал пробираться с задней площадке вперед, по направлению к Лапидусу.
Мужчина номер один тоже продвигался к Лапидусу, но со спины.
Лапидусу стало еще клаустрофобичнее, у него заложило уши и перехватило дыхание.
Троллейбус замедлил ход перед светофором, светофор был на перекрестке, остановка — за ним.
Если загорит красный, то троллейбус остановится, тогда мужчина номер два окажется перед лицом Лапидуса, а мужчина номер один — за его спиной.
Загорел зеленый, троллейбус тронулся, Лапидус ринулся к дверям.
Мужчина номер два стал двигаться быстрее, но на его пути оказалась дама в розовом туалете.
Мужчина номер один выставил ногу — чтобы Лапидус запнулся о нее, когда начнет выходить.
Троллейбус остановился, двери открылись, Лапидус схватился за поручень, подпрыгнул и сиганул на улицу.
— Держите его! — крикнула розовая дама, хотя на самом деле Лапидусу это просто показалось.
«Следующая остановка — центр!» — проговорил гнусаво–металлический голос где–то в троллейбусе и добавил: «Двери закрываются!»
Двери закрылись, у левой половинки стоял мужчина номер два, у правой — мужчина номер один. Они пытались открыть двери, но у них не получалось. Троллейбус тронулся и покинул остановку, Лапидус огляделся по сторонам — была улица, шли люди, клаустрофобии больше не было, на часах было ровно полдевятого. А может, и не ровно, а восемь тридцать одна. Но все равно рано — обычно Лапидус еще спал в это время. Но это обычно, а сегодня все было как–то не так!
Лапидус 2
Лапидус мрачно смотрел, как троллейбус отъезжает от остановки, увозя в себе двух странных мужчин под номерами. Так и хотелось громко скомандовать: на первый, второй — рас–счи–тайсь! Но время ушло вместе с троллейбусом, командовать было некому.
Лапидус хорошо помнил, что надпись на заборе была слева по ходу троллейбуса, а значит, ему надо было просто развернуться и пойти обратно. Восемь тридцать пять, проорала какая–то наглая кукушка у него в левом ухе. Лапидус развернулся и пошел, пытаясь, зачем–то, считать шаги.
Но долго прошагать не удалось, тротуар оказался перегороженным маленьким грузовичком, с которого трое работяг в синих комбинезонах стаскивали здоровенный рекламный щит. — Держи, мать твою! — кричал тот работяга, что был в кепке. — Держу, — отвечал ему второй, повыше и без кепки, а третий суетился молча.
Лапидус остановился и уставился на щит.
На щите была женщина с пулеметом. Более того, на этой женщине крест–накрест были надеты пулеметные ленты. Только вместо патронов — тюбики с губной помадой. Верх дизайнерской мысли и изобретательности. Женщина с пулеметом, стреляющим губной помадой. Здоровущий такой щит, перегородивший дорогу Лапидусу.
Можно, было, конечно, обойти. Но — только можно. Лапидус внезапно подумал, что если день начинается не так, то и дальше все пойдет не так, ведь поехал он в город совсем не для того, чтобы искать надпись на заборе, пусть даже надпись эта обозначала странное слово «INDILETO». В город Лапидус поехал на поиски работы, а значит, что надо опять разворачиваться и шагать в центр. Лапидус развернулся и пошагал.