— Не нравится мне это слово, — сказала Джамуна. — Кто так любит буйволов, пусть ими и будет.
— Что это вы вдруг заговорили о буйволах? — спросила старая Пияри, которая была туга на ухо и половины не расслышала.
— Я слышала, что в одной стране в доме маслоделов буйволов используют для работы маслодельного пресса, — ответила Камини и убежала.
Нехорошо, конечно, было при Пияри каждый раз заводить речь о маслоделах, но Камини всячески старалась насолить ей, потому что терпеть не могла людей со сварливым характером. Бабушка Пияри метнула полный ярости взгляд в темноту, где скрылась Камини, и, ни слова не говоря, уселась рядом с моим супругом.
— Камини, — окликнула я сестру. — Взгляни-ка, Пияри наконец нашла Кришну.
— Долго же она его искала, — заметила Камини.
Вскоре послышался шум. Это мой муж бранил кого-то на языке хинди. Мы заглянули в комнату и увидели бородатого мусульманина, который, несмотря на требования моего мужа, не желал выйти за порог.
— Господин зять, — крикнула тогда Камини из-за дверей, — ты что же, совсем обессилел?
— Нет, отчего же! — отозвался У-бабу.
— Тогда вытолкай этого негодяя в шею!
Услыхав такие слова, мусульманин сам обратился в бегство. Когда он пробегал мимо меня, я схватила его за бороду, и она осталась у меня в руках.
С возгласом: «Как можно жениться на такой безмозглой!» — мусульманин скрылся.
Бороду я торжественно преподнесла Джамуне-диди.
— Что это значит? — спросил озадаченный супруг.
— Как что? — воскликнула Камини. — Надень бороду, встань на четвереньки и иди пастись на лужайку.
— Значит, могол был ненастоящий? — спросил У-бабу.
— Как только язык поворачивается сказать такое! — с притворным возмущением проговорила Камини. — Разве может почтенная Ононгомохини быть поддельным мусульманином! Это настоящее делийское производство!
Раздался громкий смех. Расстроенная тем, что мой супруг потерпел поражение, я отошла от дверей. В это время наша соседка Броджошундори Даши, одетая в лохмотья, с ребенком на руках вошла в комнату. Она приблизилась к моему супругу и, проливая слезы, запричитала:
— Я умираю с голоду! Мой ребенок умирает с голоду! Помогите!
Муж дал ей немного денег. Тогда мы с Камини встали по обе стороны двери, и, когда Броджошундори поравнялась с нами, Камини сказала:
— Милая нищенка, ты получила подаяние от богатого человека, удели немного привратникам.
— А кто привратники?
— Да вот нас двое.
— Сколько же вы требуете?
— А много ли ты получила?
— Десять рупий.
— Дай нам шестнадцать, по восемь рупий каждой! — заявила Камини.
— Хитры вы очень!
— А отчего бы нам не нажиться на милостыне, поданной в богатом доме?
Муж Броджошундори был состоятельным человеком, и ей ничего не стоило дать нам шестнадцать рупий.
Получив деньги, я, в свою очередь, вручила их Джамуне-диди и попросила ее купить сластей, чтобы угостить собравшихся.
— А это что было? — спросил мой супруг.
Между тем Броджошундори отослала ребенка домой, сменила лохмотья на бенаресское сари и вернулась в комнату. Ее встретили громким смехом.
— Значит, все это — спектакль? — спросил У-бабу.
— Ну конечно! — воскликнула Джамуна-диди. — Разве ты не заметил, что первой была разыграна сценка «Покорение змеи Кали Кришной», второй — «Восстановление доброго имени», третьей — «Свидание в Матхуре», а четвертой — «Бегство»?
— Кто же разыгрывал «Бегство»? — спросил У-бабу.
— Камини! Вся ее роль состояла в том, чтобы бегать.
Сначала Камини разозлила всех женщин своими шутками, а потом привела их в доброе расположение духа, одарив бетелем, цветами и розовым маслом.
— Ты что все время убегаешь от нас? — спросили женщины Камини, когда им общими усилиями удалось наконец поймать ее.
— Думаете, испугалась вас?
— Камини, — вмешался в разговор мой муж, — помнишь, милая, наш уговор?
— Какой уговор, господин зять?
— Ты обещала станцевать.
— А я уже танцевала.
— Когда?
— В полдень.
— Где же?
— У себя в комнате.
— А кто это видел?
— Никто.
— Мы так не договаривались.
— Но мы, кажется, и о том не договаривались, что я буду плясать перед тобой в костюме танцовщицы. Я обещала станцевать и сдержала слово. Ты не видел — вини свою судьбу!
Так Камини отвертелась. Зато моего мужа заставили петь. К счастью, он немного знал музыку западных провинций и спел какую-то песенку. Апсары позабавились, слушая его.