Бхомра была готова расплакаться, но обида помогла ей сдержать слезы, и она проговорила:
— Что же ты собираешься делать?
— Буду жить своим трудом.
— Как?
— Уеду отсюда, поступлю к кому-нибудь в услужение.
— Но то, что мне завещано, принадлежало не дяде Кришноканто, а моему покойному свекру. Его прямой наследник ты, а не я. Дядя не должен был завещать эти деньги мне. Это завещание не имеет силы. Отец объяснил мне это, когда приезжал на похороны. Состояние принадлежит не мне.
— Дядя никогда не был лжецом. Деньги твои. Он завещал их тебе, а не мне.
— Тогда я перепишу состояние на твое имя.
— Неужели ты думаешь, что я соглашусь жить на твои подачки?
— Зачем ты так говоришь? Я всего лишь самая преданная из твоих служанок.
— Не очень-то я верю в это, Бхомра!
— Но что я сделала? В целом свете у меня нет никого, кроме тебя! Восьми лет меня выдали замуж, а сейчас мне уже семнадцать. Все эти годы я знала только тебя. Тобою созданная, послушная игрушка, чем я могла провиниться перед тобой?
— Вспомни сама.
— Не вовремя уехала? Сознаюсь, виновата, сто раз виновата, прости! Я ведь так плохо знаю жизнь, поэтому и рассердилась на тебя.
Гобиндолал хранил молчание. У ног его, беспомощная и покорная, с распущенными волосами, вся в слезах, распростерлась его молоденькая жена. Но Гобиндолал безмолвствовал.
«Какая она черная, — думал он, — не то что Рохини. Она добра, конечно, зато Рохини так прекрасна! Я столько лет служил добродетели, так почему бы мне теперь хоть немного не насладиться красотой? И я добровольно соглашаюсь на это тусклое, безрадостное, бесполезное существование! Глиняную плошку не жалко разбить, и я разобью ее!»
А Бхомра молвила:
— Прости меня! Я так еще неопытна!
Эти слова дошли до того, кто покровительствует отчаявшимся, до того, кто читает в людских сердцах, но Гобиндолал не услышал их. Он по-прежнему молчал. Он думал о Рохини. Об ослепительной и манящей, как звезда, полной жизни красавице Рохини.
— Что же ты молчишь?! — не выдержала Бхомра.
И Гобиндолал ответил:
— Я не буду жить с тобой.
Бхомра поднялась, выпрямилась, потом пошла к дверям, но, споткнувшись о порог, упала без чувств.
Глава двадцать девятая
«В чем я виновата, за что ты меня покидаешь?» — спросить об этом у мужа у Бхомры не хватило сил. Но с того самого дня она без устали задавала себе один и тот же вопрос: «В чем я виновата?»
На тот же самый вопрос пытался найти ответ и Гобиндолал. Он был глубоко убежден, что Бхомра перед ним очень виновата. Но в чем состояла ее вина, он почему-то никак не мог уяснить. Наконец Гобиндолал уверил себя, будто главная вина Бхомры состоит в том, что она перестала верить ему и написала такое резкое письмо, даже не сделав попытки узнать, где правда, где ложь.
«Как могла она так легко заподозрить меня? Ведь я столько для нее сделал!» — думал Гобиндолал.
Мы уже рассказывали вам о Сумати и Кумати. Теперь послушайте, какую беседу вели они, устроившись рядышком в сердце Гобиндолала.
«Бхомра виновата в том, что не верит мне», — шептала Кумати.
«А почему она должна верить, если ты не был достоин ее доверия? — отвечала Сумати-совесть. — Выходит, вся ее вина в том, что она стала догадываться о твоей любви к Рохини?»
«Теперь я действительно изменил ей, но тогда, когда она меня заподозрила, я был невиновен».
«Днем раньше, днем позже — не все ли равно? Важно, что ты все-таки изменил. Не такое уж великое преступление не верить тому, кто способен на измену».
«Но я обманул ее именно потому, что она перестала мне доверять! Святой, и тот начнет воровать, если его все время будут называть вором!»
«Вот как? Значит, виноват тот, кто его так называет. А тот, кто крадет, ни при чем?»
«С тобой невозможно спорить! Ты только подумай, как оскорбила меня Бхомра: уехала домой в день моего возвращения!»
«Что же ей оставалось делать, если она была убеждена в твоей измене? Какая женщина спокойно отнесется к тому, что ее муж любит другую!»
«Но ведь она заблуждалась. В чем могла Бхомра упрекнуть меня тогда?» — защищалась Кумати.
«А ты сам спросил ее об этом хоть раз?»
«Нет».
«Ты, взрослый человек, оскорбился, не выяснив, в чем дело! Зачем же сердиться из-за того, что точно так же поступила девочка Бхомра? Все это пустые отговорки! Назвать тебе истинную причину твоего гнева?»
«Что ж, назови!»
«Рохини! Из-за Рохини ты голову потерял, и потому не можешь смотреть на чернушку Бхомру».