Глава 4
Надо сказать, с утра Мэйтар предложил пойти разведать город в одиночку. И честно сказал, что путешественники слишком неопытны в передвижении. На это Индиран возмутился, объявил, что достаточно опытен в хождении по любым руинам, и отсиживаться в убежище не собирается. А в городе может быть нужен учёный с его опытом, чтобы разобраться в принадлежности руин. И в свою очередь предложил оставить ждать госпожу профессора. На что проводник ответил, что не видит большой разницы между умениями Индирана и Аэлин, шуму они производят примерно одинаково.
"С высоты своего опыта и высокомерия", — проворчал археолог себе под нос.
Кратко описав, где он побывал, проводник предложил дойти до уцелевшего высокого дома и с него осмотреть часть города, прежде чем идти в центр к храму, и это признали хорошей идеей.
— Жаль, что вы тогда не начертили карту, — только и сказала Аэлин перед выходом.
— Не подумал, — легко сознался проводник.
Пробравшись следом за Мэйтаром сквозь заросли к развалинам городских ворот, они и увидели надпись. Кто-то оставил запись куском мела или штукатурки на уцелевшей кладке справа от воротного проема, и ее ещё не успело смыть дождями.
— Но это же синдарин! — воскликнул удивлённо Нарин.
— "Берегитесь…", — хмыкнул Индиран, — не разобрать только, чего именно.
— Кто-то из экспедиции намеренно оставил надпись на языке, которого не знают ни местные жители, ни вообще кто либо, кроме историков древности. Он не хотел, чтобы ее понял кто-то ещё… — Аэлин невольно поправила кобуру револьвера.
— "Нападения", — хмурый Мэйтар очертил пальцами несколько смытых древних рун. — Берегитесь нападения.
— Так, — сказал Индиран, — вы ещё и синдарин знаете. Какой университет вы заканчивали, если не секрет? Гондорский или Умбарский?
— Я самоучка. Идите за мной и постарайтесь сохранять тишину.
Если бы не нависшая угроза, прогулка по городу была бы дивно хороша. Из-за каменной вымостки и каменистой почвы деревья здесь росли разрозненно, не закрывая света, зато причудливо оплетая корнями стены построек, и солнце просвечивало сквозь них, словно в парке. Лианы покрывали ограды, некоторые бурно цвели после осенних дождей, и стены расцветали оранжевым и лиловым. Открытых глазу стен было мало, там, где не потрудились корни и ветви, нередко нарастал густо-зеленый мох, но кое-где вывороченные камни открывали фрагменты узоров и даже иногда надписей, знаки которой казались близки старокхандской письменности, только более угловатые и изломанные. На домах несколько раз встретились высеченные морды леопардов, и уже хотелось гадать, элемент культа это или охранные символы… Тишину нарушал лишь шум их шагов, и спящий под лианами и корнями город казался пустым и безобидным.
Только ощущение, что кто-то смотрит на него издалека, мешало наслаждаться этой сонной красотой.
И снова Мэйтар нашел для них тропу — едва заметную, вьющуюся между домов и оград, слишком узкую для их ботинок, и все же позволяющую двигаться побыстрее. Город тянулся и тянулся, он вообще показался Индирану сильно разбросанным, и лишь больше часа спустя они подошли к обещанному дому.
— Я бы не назвала это домом, — тихо сказала Аэлин. — Это или небольшой храм, или присутственное место. Посмотрите, сколько резьбы на обломках.
— Ворота малы, — возразил Индиран, — так что вряд ли это общественное здание. Просто очень богатый дом.
Башня возвышалась над развалинами больше на два этажа. Длинная трещина в темно-серой стене намекала, что долго этому не продлиться, но Мэйтар без страха вошёл внутрь, и Индиран понадеялся, что при них остатки башни ещё постоят. В башенке оказалось слегка прохладно из-за толстых стен и затеняющих все лиан. Перекрытия двух этажей сохранились, и даже подняться на уровень третьего обломки лестницы позволили. Забравшись туда, археолог выглянул в узкое окно — и на краю видимого пространства, далеко впереди и выше по склону поднялся перед ним купол храма.
И в первое мгновение захотелось спрятаться от него, чтобы не заметили.
Поднялась осторожно Аэлин, пробралась довольно ловко по остаткам ступеней. Выглянула в окно и поежилась.
— Интересно, мне одной кажется, что оттуда наблюдают?
— Не одной, — подтвердил Индиран.
— Какое-нибудь движение видите?
— Отсюда — нет. Только пар над храмом. Скорее всего, под ним ещё один источник.
— Тише, — сказал сверху Мэйтар. Все замерли, и Нарин на втором этаже тоже. Кричали птицы, довольно противно, что-то шуршало в листве у подножия башни, и шелестел ветер в листьях развесистого дерева во дворе усадьбы…
Проводник спрыгнул с гребня стены на пол второго этажа, придержавшись слегка рукой за обломки, и вихрем слетел вниз по ступеням. Снаружи раздался хруст и шелест. Индиран тоже сбежал на второй этаж и бросился к окнам в другую сторону.
Проводник вытаскивал из кустов лохматого человека в изорванной одежде. Когда Мэйтар втащил его в башню, тот упирался и брыкался, но не кричал. От ещё двоих мужчин он шарахнулся и прижался к стене. Тут сверху спустилась Аэлин — и пришелец бросился к ней, едва ли не в ноги.
— Профессор Верен… — выговорил он с трудом, губы у него тряслись. — Профессор Верен… как?..
— Дейнар? Мирен Дейнар?
Индиран встряхнул его, нажав на плечи, заставил сесть на ступеньку и вложил в руку фляжку с ромом. После двух глотков парень заплакал и никак не мог остановиться. Пара затрещин от Индирана его в чувство не привели, а третью немедленно получил сам Индиран от Аэлин. Тогда свою флягу достал Мэйтар, дал парню отпить словно бы слабого пива или вовсе травяного отвара, судя по запаху — и тот как-то выдохнул и, наконец, немного успокоился. Стало видно, что это совсем молодой парень, и борода у него растет ещё плохо, клочками на подбородке.
— Вы здесь из-за нас? — спросил Мирен с тихим отчаянием.
— Да. Рассказывай.
— Но вас только четверо!
— Рассказывай, — повторил Индиран внушительно. — Начни с главного.
— Их держат в подземелье в той стороне! — выпалил Мирен. Снова еле справился со слезами — и начал говорить уже безостановочно.
…На лагерь Фэрамира у подножия горы напали во вторую ночь. Очень обыденно — пришли вооруженные люди из темноты, застрелили дежурного и ещё двоих, схватившихся за оружие и увели за собой всех остальных — рабочих, студентов и археологов. В темноте Мирен плохо понимал тогда, куда их ведут — помнил, что долго шли, а потом их загнали в подземный ход и в камеры в нем. А дальше стало скучно и страшно: время от времени приходили люди и уводили кого-то с собой, и не возвращали. А доктор Фэрамир разглядел на руках некоторых людей золотые кольца с надписями, и сказал, что это поклонники демонов, которые приносят людей в жертву, и, вероятно, совершают здесь обряды вдали от цивилизации. Или готовят особо кровавый ритуал… И тогда доктор Фэрамир сказал, что уже неплохо пожил на свете, а вверенные ему студенты — ещё нет. И когда из камер попытались забрать студента, сам пошел вместо него, и так сделали потом несколько преподавателей. А Мирена забрали ещё после них, и он даже не очень помнит, как сумел сбежать — просто кинулся мимо них из клетки, когда его поманили, словно сумасшедший, убежал в темноту коридоров, а потом выбрался через какую-то щель на поверхность и бежал, пока не свалился без сил.
— Я хотел идти за помощью, — говорил он, глядя в одну точку, — хотел и даже пошел по тропе, а потом понял, что я даже с нее сбиваюсь… И ещё понял, что пока я доберусь и вернусь с подмогой, ну, сколько пройдет — месяца два или три… А вдруг там уже не останется никого?.. Пошел обратно… мне снова стало страшно, а потом там за оградой появились собаки, большие такие, серые и одинаковые… я по ручьям от них уходил… помочь не мог и уйти не мог…
— Много там охраны? — деловито спросил Индиран, словно уже готовился к штурму загадочных подземелий.
— Кажется, много. Стену, внутреннюю, охраняют… там, где можно пройти…