Макса за ним не было — остался сидеть на скамейке неподалеку. Под мелким дождем смотрелся он жалко.
— Да твою ж налево… — проворчал Стефан, направляясь к нему.
Стрелец даже внимания на него не обратил — впрочем, другого от него и не ожидалось. Абстрагироваться от мира этот чудак умел лучше всех.
— Хочешь, сыграю тебе на самой маленькой скрипочке? — съязвил Стеф. — Я даже не знаю, кто будет вызывать больше жалости: ты или слепой котенок. Так и собрался киснуть, убогий?
Макс не ответил. Водолей хмуро отвернулся. Свое общество он никому не навязывал и давно научился понимать, что оно другим не нужно. Да и успокаивать он не умел. Стефан начал уходить, но тут Макс выронил:
— Я не знаю, что мне делать.
— Для начала — уйти с дождя, — намекнул Стеф, садясь рядом.
— Я вообще это контролировать не могу. Пока огонь появляется лишь по моему желанию — но что, если и это изменится?
— Ты нагнетаешь раньше времени.
— Я бы не нагнетал, если бы были хоть какие-то улучшения! — с нескрываемым отчаянием воскликнул он, посмотрев на Стефана. — Я уже давно в таком состоянии, а меня до сих пор не могут как следует обучить!
Стеф даже спрашивать не стал. По Сириусу — новому послу Магистрата Света в Соларуме — и так было видно, что он не будет быстро продвигать Макса по лестнице знаний. В после засело комфортное восприятие времени эквилибрумов, и их чудовищные сроки жизни никак не сочетались с человеческими, оттого Сириус наверняка думал, что подолгу разжевывать с Максом безопасные темы — разумно. И вот к чему это привело.
— А Антарес? — Стеф откинулся на спинку скамейки. — Ты до сих пор с ним не связался? Мог бы у него все это спросить.
— Ты думаешь, я не пытался? Да я только и могу, что говорить с Сириусом, а тот — с Альдебараном, и только потом хоть что-то, возможно, дойдет до Антареса. Я не получаю ничего, кроме редких общих указов, никакого прямого общения!
Макс встал. Его продолжало трясти от самой канализации. Стефан тревожно на это косился, не зная, чего ожидать. И уж точно не следующей реплики Стрельца.
— Я урод. До сих пор непонятный фрик.
Он поколебался и внезапно снял с себя звезду-подвеску, скрывающую его полузвездный облик. Стеф мгновенно дернулся и стал озираться.
— Эй, ты какого черта творишь?! А ну надень назад! Что, если кто увидит?
Макс посмотрел на него теперь уже серебряными глазами с одной-единственной синей трещиной в левом. Стефану стало не по себе до мурашек. Кожа Стрельца побелела. Челка, виски и брови окрасились насыщенным голубым оттенком, как и у звезд подобного спектра.
— Я не думал, что будет так плохо, — сказал он. — Хотя уже прошло столько времени.
— Да обучишься ты управлять хреновым огнем! И другие звездные штуки поймешь! Успокойся уже.
— Я до сих пор не знаю, кто я.
Слова застряли у Стефа поперек горла. Он изумленно уставился на Макса. Тот же начал распаляться.
— Я так часто раскалывал свою душу, терял память, себя, затем что-то обретал заново. Но всё и всегда по-разному! — Он в растерянности схватился за волосы. — А потом еще и получил эту чертову силу! Я не хотел таким быть, а полноценно стать и вовсе не могу без посторонней помощи. Мне же запрещают тренировки со звездными способностями, контролируют каждое действие!
Макс оскалился в негодовании, глаза замерли.
— И я до сих пор не могу понять, кем являюсь. Ни физически, ни душой, ни мыслями. Я будто все еще расколот и никак не соберусь воедино. И Антарес меня оставил таким. Здесь, на Земле. Без ответа. Все потому, что я сломанный. Да, меня нужно держать от других как можно дальше! Кому вообще сдался такой урод, как я?
Стефа пробрало. Он никогда не смотрел на Макса с такой стороны, но вдруг увидел в нем свое отражение. Стрелец не совершал преступлений, но в то же время все равно ощущал себя изгоем. Заоблачный мир его полноценно принять не мог, игнорировал. А к человеческому Макс сам боялся подступиться, ограничившись лишь кругом доверенных. Он чувствовал себя ненужным и неприкаянным. Неправильным. Стефан тоже это испытывал. Многие и многие годы.
— Все мы уроды. Главное — принять это и научиться жить дальше, — в конце концов произнес Стефан, косясь в сторону. — Я вот смог.
Максимус остыл и молча глядел в ответ. Водолей не в первый раз замечал, насколько же пробирающий у Стрельца взгляд, словно рентген, видящий все до самых недр души.
— Время все порешает, — пообещал Стеф. — Однажды станет проще. Ты соберешься назад. Хочешь того или нет.