Когда дверь кабинета отворилась, я уже почти дремал. Эквилибрум неспешно выплыл в залу, не отвлекаясь от инфоры, развернутой в виде свитка. Могло подуматься, что Сириус даже не ведал о моем присутствии, вот только он знал. И вряд ли считал это значительным. Что ж, звезда был не слишком приятной личностью, но всяко лучше, чем его предшественник. Да кто угодно казался лучше, ведь до него здесь находился дэлар, спрятавшийся в теле звезды.
По-прежнему не отрываясь от чтива, он коротко кивнул:
— Подойди.
Голос его казался низким, гулким, что вообще не соответствовало внешности. Сириуса нельзя было назвать слабым, но слишком уж он стройный и поджарый. Лицо острое, утонченное, с благородными мягкими чертами, словно принц из сказок. Тонкие губы порой морщились, как будто ему не нравилось написанное в инфоре. Резкий и четкий изгиб бровей, широкий лоб. У Сириуса не было правого уха — вместо него темный шрам, что небольшими блеклыми линиями тянулся к щеке. Сегодня заоблачник выбрал простую одежду — лишь синяя рубаха, расшитая узорами накидка и темные брюки.
Пышные голубые волосы, холодные серебряные глаза и белесая кожа навевали мысли о снегах и севере. Меня не отпускала мысль, что я сам мог выглядеть практически как он, будь во мне немного больше от отца. Хотя куда уж больше? Я и так был практически точной его копией.
Я неохотно посеменил к звезде.
— Что это? — требовательно спросил он, тыкая в меня текстом инфоры.
Это был мой отчет о проделанной работе с Даном и Стефаном. Мне было велено каждый раз писать отдельный, вне зависимости от того, кто являлся лидером группы. Для меня работали другие правила. Причем о финале с применением светозарного огня я умалчивать не стал — Сириус все равно бы узнал.
— Отчет, — страдальчески вздохнул я. Не думал, что еще когда-либо в жизни вновь почувствую себя ребенком, которого ругают взрослые.
Сириус прогудел что-то неразборчивое и понимающе кивнул. Не успел я расслабиться и отвести взгляд, как эквилибрум схватил меня за ухо, больно и резко потянув его вверх.
— О чем ты думал?! — набросился он, разом преобразившись.
Когда Сириус закатывал истерики, голос его повышался до фальцета.
Я ойкнул от боли.
— Да что я сделал?! Отвали!
Помимо этого, я увидел душу эквилибрума — строение из воды, созданное посреди зимнего леса. Каждая заснеженная ветка украшалась глиняными масками. Как ни странно, колышущаяся вода, из которой состояло строение, была теплой.
— Я чему тебя учил, ты, недоразумение вселенских масштабов? — зашипел Сириус, лишь после этого отпустив меня.
Отпрянув от него подальше и схватившись за горящее ухо, я поморщился.
— Да ты постоянно что-то…
— Урок первый!
Я снова вздохнул. Спорить с этим позером было просто бесполезно. Когда он только заявился в Соларум, то проводил с каждым собеседование. Знакомясь со Стефом, Сириус обращался к нему по полной и правильной форме имени — Стефано Феррари, — которое Водолей терпеть не мог и попытался миролюбиво объяснить это послу. В ответ эквилибрум заявил, что раз имя записано в документах, значит, так оно звучит правильно, и точка, после чего назвал еще и его второе имя: Стефано Джеронимо Феррари. Тогда Стеф выдал нечто такое яркое и неповторимое, что Сириус отправил его на три месяца в Африку, в одну диктаторскую страну, прямо в пекло военных действий. Вернулся протектор оттуда крайне злым и загорелым.
— Не снимать без надобности амулет, который скрывает от всех, что я — наполовину звезда.
— Второй? — надавил Сириус, свернув инфору. Он вытянулся, сложил руки за спиной и стал медленно, с изяществом в движениях обходить меня по кругу.
— Никому не говорить, что я наполовину звезда, — буркнул я.
— Третий?
— Не использовать при других светозарный огонь и иные звездные силы.
— Вот видишь! Ты их помнишь, на это тебе ума хватает! — Звезда замер и свел брови в угрожающей гримасе. — Так объясни же мне, Максимус. Почему ты применил огонь при посторонних?
— Не было других вариантов! Нас бы сожрали и…
— Нет-нет-нет-нет! — Он вытянул вперед тонкий указательный палец, заставляя меня заткнуться. — Никаких «я не знал», «я не понял», «я забыл»! У тебя нет на это права! Подставишься ты…
— …может пострадать Антарес, — проворчал я, уже наизусть зная эти слова.
Сириус оглядел меня с ног до головы крайне подозрительным взором. Я же не отводил взгляда от него, очень надеясь, что доходчиво выражаю утомленность.